В 2005 году Томское отделение Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам выдало иркутским ученым патент на изобретение «Способ управления режимом смещений во фрагментах сейсмоактивных тектонических разломов». В СМИ этот патент сразу же назвали «патентом на тектоническое оружие». Но разработан он был для обеспечения сейсмобезопасности в местах мегаполисов и экологически опасных объектов, на площадках строительства и при проектировании особо важных строительных объектов.
Но, как считают ученые, используя внутреннюю ритмику Земли, можно задать время и место искусственного вызванного землетрясения, значительно увеличить его силу и сопутствующие эффекты.
Как писала в своей работе, посвященной тектоническому оружию, инженер-исследователь ракетно-космических комплексов Юлия Кобринович, разработка непосредственно тектонического оружия в Соединенных Штатах и СССР началась практически одновременно — с середины 70-х годов. Однако сведений об этих проектах в открытой печати практически не было.
Известно лишь о существовавшей в СССР программы «Меркурий-18″ (НИРN2М 08614ПК) — «методика дистанционного воздействия на очаг землетрясения с использованием слабых сейсмических полей и переноса энергии взрыва», и программы «Вулкан».
По данным Стокгольмского института проблем мира (СИПРИ), тематика тектонического оружия сугубо засекречена, но активно исследуется в США, Китае, Японии, Израиле, Бразилии. Но ни одно из государств не признает, что владеет тектоническим оружием.
В качестве тектонического оружия могут использоваться любые средства, вызывающие вибрации в земной коре: взрывы, специально устанавливаемые в определенных местах вибраторы, а также закачивание большого количества жидкости в место тектонической напряженности.
Самый мощный в мире сейсмовибратор «ЦВО-100″ был построен в 1999 году на научном полигоне близ города Бабушкин, на Южном Байкале. Его разработкой занимались ученые Сибирского отделения Российской академии наук.
Сейсмовибратор представляет собой стотонное металлическое сооружение, которое, раскачиваясь, создает стабильный сейсмический сигнал. Но современные сейсмовибраторы слишком маломощны для того, чтобы использовать их в качестве тектонического оружия.
Закачивание жидкости в водохранилища и шахты на низменных местах и неустойчивых грунтах может привести к серьезным землетрясениям. Так, заполнение водой водохранилища Кариба в Африке сделало этот район сейсмически активным. В Швейцарии на берегу озера Цуг в ночь на 5 июля 1887 года 150 тысяч кубических метров земли пришли в движение и разрушили десятки домов, погубив многих людей. Его причиной считают проводившиеся тогда работы по забиванию свай на неустойчивых грунтах.
Инициировать мощное землетрясение может и подземный взрыв. Работа над такими взрывами была начата по заказу Пентагона в середине 1970-х годов. Первый образец проникающей боеголовки был разработан в начале 80-х годов для ракеты средней дальности «Першинг-2″. После подписания Договора по ракетам средней и меньшей дальности (РСМД) усилия специалистов США были перенацелены на создание таких боеприпасов для МБР.
Наткнулся недавно на любопытный сайт по этой и другим подобным темам… Насколько можно этому верить — не знаю, но выглядит весьма убедительно. В принципе, для меня это в какой то степени объяснило необъяснимый «пофигизм» администраций Горбачева и Ельцина в военной сфере, как и то, что все это так легко сошло России «с рук».
«….
Отныне «исполнитель» не наносит ядерного удара по противнику, — он «всего-лишь» подрывает несколько ядерных зарядов практически «у себя под носом». «Исполнитель» не понимает, что он такое делает. А через некоторое время на другой стороне Земли…
Главное, что мы тут «совершенно не при чем». Мы проводили «мирные ядерные испытания». Мирный атом в каждый дом. Мы не агрессоры, — мы очень хитрые засранцы.
Тут нужно кое что пояснить. Вся эта «теория» известна давно и всем. Именно поэтому старые «члены ядерного клуба» так «неровно сидят на стульях», когда речь заходит о ядерных испытаниях. Поэтому односторонний мораторий России на ядерные испытания вовсе не вызвал в США эйфории, а наоборот, — поверг ее ученых в страх. Это не означало, что Россия теперь «отстала навсегда», это означало обратное, — у России уже есть все, что нужно. Прекратить испытания в США означало остаться один на один с собственным страхом. Коралловые атоллы начали «бомбить» с еще большим остервенением. Чтобы «вылезти из отстоя» американцы начали (и продолжают) создавать супер-супер-супер компьютеры с неимоверными терабайтами оперативной памяти. Всякие «скай-неты» давным-давно «дымятся» от задач моделирования ядерных испытаний и глобальной геотектоники.
Надеюсь, вы помните наш колоссальный исследовательский флот. «Белые корабли с черными экипажами» СССР ходили по всей планете «изучая Мировой Океан». Ну, неужели нам больше нечем было заняться? Было. Мы и занимались. Смысл литосферного оружия был вовсе не в сложности самого оружия. Главное в литосферном оружии, — «как и где?». Смысл вовсе не в боезаряде, а в том, где и как его заложить. У нас нет никаких особых секретов в самой конструкции литосферного оружия, как и нет особого секрета в самом факте его наличия (даже Жириновский «в хорошем настроении» из Ирака по мировым каналам угрожал, — «наши ученые, приведут в действие … и Америку смоет, вся … превратится в …» и так далее). Сама «структура» земной коры такова, что наличие литосферных (континентальных) плит, всяких «горстов», «грабенов», «наползаний», «поднятий», «горообразований», «вулканических поясов», «разломов» и так далее, подразумевает динамический процесс совершенно определенного типа, в котором есть свои ключевые и постоянно изменяющиеся величины. Одна из основных, это состояние так называемых «узлов литосферного напряжения». Где тонко — там и рвется. «Как согнуть, чтобы лопнуло в нужном месте», — вот это вопрос. Однако, чисто «исторически» у Америки в этом смысле «большие проблемы». Сама страна расположена с одной стороны очень удачно, а с другой (именно с той, о которой мы говорим), — крайне неудачно (для них). Нам не пришлось много трудиться для того, чтобы обнаружить «где и что».
Исследования были практически свернуты тогда, когда было с высокой степенью вероятности доказано, что на ближайшие 100-200 лет никакие исследования по данному вопросу не понадобятся. Имеемых данных вполне достаточно, чтобы решить судьбу практически половины территории США (самой населенной и самой критически важной). Для баллистического оружия есть большая разница – в каком направлении «лететь», — из-за направления вращения Земли. Поэтому нас всегда интересовала «проблема расстояний». Да, на Камчатке у нас находился огромный «ядерный кулак», но нас интересовало не западное побережье, такое близкое, а восточное, такое далекое. Ракеты Северного Флота должны были все равно лететь через полюс. Это снижало их шансы долететь до Флориды и «силиконовой долины». Поэтому нам нужна была Куба. А данные наших «океанографических институтов» показали, что это как раз то самое «донышко», которое вышибить проще всего.
….»
