Валерий Савельев: Наше общество глубоко расколото.
Разница позиций очень проста и может быть выражена несколькими словами.
Те, кто называет себя «патриотами», а на самом деле является всего лишь антизападниками, думают, что на Западе находятся враги России.
Обоснование разное, от исторической ненависти до элементарной общей корыстности западного человека.
Причем эта позиция очень часто не расходится с фактами.
Те, кто называет себя либералами, демократами и западниками тоже патриоты.
Настоящие, искренние.
Их патриотизм позволяет им не любить Россию сегодняшнюю, но любить идеальную Россию будущего.
В значительной части (прошу обратить особое внимание — в значительной, то есть не полностью!) образцом для такого будущего они видят страны Запада.
Недаром ведь эти страны называются развитыми. А их население — «золотым миллиардом».
В этих странах действительно более высокий уровень жизни и комфорта.
И именно в этих странах создается вся современная инфраструктура современной жизни людей, от мобильных телефонов до компьютеров.
Так вот, наши западно-ориентированные патриоты рассматривают Запад в рамках другой крайности.
Если для самодостаточных патриотов на Западе враги, то для зависимых патриотов на Западе — однозначно друзья.
Поскольку на Западе построено идеальное общественное устройство, Запад может нести вовне, в остальной мир, только добро.
Естественно, Запад хочет добра и России.
И поэтому вся политика Запада глубоко дружественна.
Это, естественно, не имеет никакого отношения к действительности.
На Западе не враги и не друзья, на Западе соседи.
Да, действительно в отдельные времена на Западе вспыхивал ненависть по отношению к России.
Она, конечно, никогда не носила такого метафизического характера, типа вечной борьбы высочайшей русской духовности с западной цивилизацией корысти и греха.
Но все государства и народы в истории периодически начинали ненавидеть друг друга.
За этим обычно стояла острая конкуренция за территории и богатства, приводившая к периодам открытой военной борьбы.
Война не может сопровождаться культивированием любви к своему военному противнику.
Происходит ровно противоположное, культивируется ненависть.
И для выражения и обоснования этой ненависти используются все доступные возможности.
Однако тотальной ненависти к России никогда не было, нет ее и сегодня.
Ее и не могло быть, потому что Запад никогда не был един.
Феномену западного единства нет еще даже 100 лет.
Во все остальные времена Россия всегда могла компенсировать ненависть одних западных государств сердечным согласием с другими странами Запада.
Да, различные страны в отношениях друг с другом ориентируются на выгоду.
Но то, что выгодно одному, не обязательно невыгодно другому.
В современных торговых обществах обычно все наоборот.
Потому что отношения между государствами строятся преимущественно на базе торговли, то есть взаимовыгодного обмена.
К несчастью, у русских людей свое отношение к торговле.
И свое понимание сути торговых отношений.
В русской традиции торговля — это преимущественно надувательство и обман.
Купец торгует втридорога. Или совершенно бессовестно норовит надуть, устраивает лохотрон.
Наша традиция — военная, и этим все сказано.
В социальном отношении военные — прямые конкуренты торговцев.
Естественно, длительное господство военных привело к тому, что торговые отношения и сама торговля как принцип отношений между людьми были ошельмованы максимально.
Согласно нашей военной мировоззренческой парадигме, мы любую критику в свой адрес склонны трактовать как ненависть, а ненависть, как людей военных, нас не пугает, а мобилизует.
Запад в своем отношении к России недалек и эгоистичен.
Это ведь именно Запад наш выход из холодной войны предпочел рассматривать как наше поражение. Со всеми вытекающими последствиями, то есть с последовательной политикой «аннексий и контрибуций».
России нужно было помогать, а Запад предпочел попользоваться.
Чего они ждали в ответ?
Читаю известного Сергея Гуриева, бежавшего на Запад.
Он пишет, что до аннексии Крыма Запад считал Россию «нормальной» развивающейся страной, а российскую коррупцию — залогом мирных отношений с Москвой, поскольку деньги, похищенные российскими коррумпированными чиновниками, выводились на Запад. В каком-то смысле считалось, что коррупция повышает подотчетность российской элиты перед Западом.
Много ума нужно для такой политики?
На Западе не знают, что коррупция — это болезнь? И как любая болезнь, она может иметь два варианта исхода — больной либо погибнет, либо выздоровеет.
Они чего добивались — надеялись на превращение болезни в хроническую?
Это такой способ дружественного участия?
Или же они надеялись на нашу смерть?
Совсем искренне и совсем по-дружески?
Но если вы не помогаете болезнь вылечить, если вы на болезни паразитируете, а больной вопреки вашему доброму участию выживает, как он будет к вам относится?
Наверное, он вам все это припомнит.
Как выглядят в такой ситуации российские западники?
Как люди, поддерживающие дружбу с врагами.
Но они-то себя считают патриотами, только дальновидными.
В отличие от «посконных», с ограниченным кругозором и стремлением во всем увидеть проявления вражды.
Вот и получается, что одни видят врагов там, где их нет.
А другие стремятся трактовать как дружеское участие любые действия, даже откровенно враждебные.
И этим двум лагерям не договориться никогда.
В общем, нужно нам иметь адекватных западников и вменяемых почвенников.
Но поскольку объединения противоположных лагерей добиться невозможно, нужен просто третий вариант.
Да, западная модель общественной организации на сегодняшний день действительно лучшая. Свободе и демократии нет никакой альтернативы.
Но мир разделен.
И государство, каждое конкретное государство, и их союзы, эгоистичны.
Мы де факто живем сегодня в американо-европейском мире. Но Россия в нем не умещается.
К несчастью, бесконфликтного выхода из этой ситуации нет.
Запад не хочет признавать наши не то чтобы даже интересы, наши страхи!
Ничего, кроме ответной агрессии, такой подход вызвать не может.
И чем сильнее будет проводиться политика безусловного подавления России, тем однозначнее будет приближаться мировая катастрофа.
Увы, Запад не только не добр и не бескорыстен, он еще и не умен.
