По сообщениям российских СМИ, в Новосибирске растут антимосковские, антиимперские настроения. «Хватит кормить Москву!» стало лозунгом нового времени во всех сибирских колониях. Сибиряки неизменно подчеркивают в разговорах с русскими, что Сибирь — это не Россия, пишет в блоге oleg-leusenko.
В колониях Сибири с большим успехом демонстрируется документальный фильм «Нефть в обмен на ничего». Четверо активистов, занимавшихся самыми разными проектами в сфере гражданского общества в Новосибирске, включая известного художника, автора многих акций Артема Лоскутова, пришли к одинаковому выводу о причинах проблем сибирских стран – Москва.
В этих странах добывается 70% «российской» нефти и 90% газа. Назад возвращается лишь небольшая часть – бюджет Новосибирска меньше бюджета Москвы в 40 раз, хотя население меньше лишь в 8 раз. Дмитрий Марголин, один из режиссеров фильма, говорит:
«Россия – это страна одного города Москвы, это форма оккупации. Развитие Сибири идет по колониальному принципу – вывоз сырья и ресурсов в обмен на… ничего».
Стоит лишь выйти на улицу в Новосибирске – разница в уровне инфраструктуры Москвы и оккупированной ей Сибири очевидна и подтверждает свидетельства Марголина о колониальном развитии ресурсных регионов.
Именно поэтому темой фильма стала одна из классических проблем – дороги, которых в Сибири просто нет (это одна из причин, затрудняющая интеграцию в единое сибирское государство). Наличие развитой дорожной сети, связывающей сибирские мегаполисы друг с другом, критически важно для развития региона. Сейчас же дороги скорее разделяют, чем связывают.
«Необходимо перераспределение властных полномочий из центра в регионы. Иначе Россию ждет распад», – предупреждает русских сибиряк Марголин.
«Сибирь может спокойно прожить без России», – указывает зав. кафедрой экономики управления Новосибирского госуниверситета, доктор экономических наук, Владимир Малов.
Движение за независимость Сибири возникло еще в середине 19-го века.
Дмитрий Марголин – типичный представитель движения областников: интеллигент, живущий в центре города, со свободной занятостью – программист-фрилансер, он имеет очень мало точек соприкосновения с властью. Его карьера общественника началась, когда русские менты отказались приехать, чтобы утихомирить соседей, которым нравилось бить в барабан глубоко ночью. Спустя полтора года переписки с властями и хождения по инстанциям т.н. полиция, наконец, приехала, но этого уже оказалось недостаточно для Дмитрия. Сейчас он стал профессиональным активистом, полностью независимым от властей, – именно с такими людьми в регионах придется договариваться Москве.
Соавтор фильма художник Артем Лоскутов разделяет взгляды коллеги на отношения с федеральным центром. За его плечами солидный диссидентский опыт – 2 уголовных дела с политическим подтекстом и 20 дней в СИЗО. Артем считает, что вопрос отношений сибиряков с москвичами необходимо ставить и решать сейчас, иначе будет слишком поздно, и развитие событий пойдет само собой. Большие различия в уровне и стиле жизни между регионами России, а самое главное – между Москвой и оккупированными ею странами, транспортный разрыв огромной империи, неравная доля валового продукта, достающаяся разным частям России – все это приведет в конечном итоге к провозглашению независимости – особенно донорами – из состава ненавистной империи изначально враждебного сибирякам народа — русских.
«Начать необходимо с налоговой системы – именно она является главным источником диспропорций», – считает депутат Госдумы в Москве от Новосибирска Евгений Локоть. «Сейчас 70% местных доходов уходит в качестве налогов в паразитическую Москву. Назад возвращается лишь небольшая часть, размер которой зависит от лоббистских способностей губернатора и лояльности региона в целом».
Дмитрий Марголин говорит: «Национальная идея России сейчас – это эвакуация населения в Москву. Остальная территория страны становится пустошью, хинтерландом, лишенным инфраструктуры и возможностей для развития. Но мы хотим жить здесь, мы – сибиряки!».
Сибирская идентичность чувствуется в Новосибирске везде – другие люди, другая манера вождения на дорогах, даже другой, сибирский выговор. «У тебя московский акцент» – упрекают московского журналиста знакомые из Омска. Сибирские компании, экспортирующие что-то за рубеж, предпочитают основывать свой бренд на сибирском, но не русском происхождении. То же самое касается и сибирских туристов за рубежом – на стандартный вопрос «Откуда приехали?» они отвечают: «Из Сибири».
«А как реагирует федеральная власть на такие акции – митинг «Хватит кормить Москву!», этот фильм?» – спрашивает журналист. «Москва – далеко…» – отвечают ему сибиряки.
На вопрос продюсеру фильма Александру Бакаеву – возможен ли распад России в ближайшие годы, он отвечает, улыбаясь:
«За 3 года до распада СССР никто и предположить не мог, что это произойдет».
Сибирь – не что иное, как внутренняя колония России. Средства, выкачиваемые оттуда, расходуются на благо олигархической верхушки, и поэтому их нужно оставлять в Зауралье для решения разнообразных местных проблем, что улучшит материальное положение широких масс его населения и вообще Москва и Европейская Россия сибирякам ни к чему – пусть выплывают сами, а Зауралье без этого досадного для него балласта сделает огромнейший шаг в Азиатско-Тихоокеанский регион, которому принадлежит будущее, и, благодаря наличию гигантских ресурсов, совершит «технологический рывок», оставив далеко позади всяческие Кувейты, Катары и тому подобные «нефтяные княжества», обладающие, в отличие от Сибири, мизерным коренным населением, малой в сравнении с Азиатской Россией общей площадью и расположенные в жарком климатическом поясе.
Львиная доля доходов областей, где сосредотачивается добыча и переработка природных ресурсов, уходит в казну Федерации, перераспределяется в Москве и, так или иначе, оседает в столице. Оттуда полноводные финансовые потоки текут на счета зарубежных банков. «Землякам» природных сокровищ, региональным элитам Зауралья, от общего «пирога» остаются сущие крохи. Их позиции в федеральном Центре слишком слабы, чтобы повлиять на его фискальную политику в свою пользу настолько, чтобы удовлетворить свои приобретательские амбиции. Сравнивая уровень жизни московской верхушки со своим собственным, власть имущие Сибири и Дальнего Востока не могут не приходить к выводу, что их обделяют, что всё могло бы быть и иначе.
Подобные настроения сильны и среди рядовых жителей этих областей. Для сибиряков они вообще характерны, можно сказать, традиционны: история сибирского «особничества», если не прямого сепаратизма, насчитывает более полутора сотен лет. Именно тогда родилось понимание того, что Сибирь являет собой внутреннюю колонию Российского государства. Оно отнюдь не безосновательно и вполне объективно, поскольку отражает действительный дисбаланс в экономическом положении районов европейской части России и Зауралья. После развала СССР эта диспропорция стала ещё резче, чем во времена советского и царского строя – благодаря окончательному превращению «станового хребта» федерации в сырьевой придаток российского рынка.
Выход из создавшегося положения сибирские и дальневосточные регионы видят в переориентации своих экономических связей с европейской России на страны динамично развивающегося Азиатско-Тихоокеанского региона, в избавлении от опеки федерального Центра, никакой пользы в существовании которого они для себя не видят – с их точки зрения, он лишь прожирает то, что производят они и что могло бы принадлежать им же.
Собственных сил для осуществления сепаратистских проектов Зауралью явно не достаёт. Москва сосредотачивает в своих руках (хотя бы потенциально) возможности пока ещё огромного государства и неплохо понимает опасности, которые грозят ее гегемонии, стремится к укреплению вертикали власти и проводит соответствующую политику, сводящуюся к усилению централистских и авторитарных тенденций в жизни страны. Восточные же регионы – разрозненны, каждый из них в отдельности – заведомо намного политически слабее Федерального центра. Именно разрозненность и слабость областей азиатской части РФ пока не позволяет осуществляться дальнейшему распаду России. Если бы функционировал реальный уровень власти, по своим возможностям более-менее сопоставимый с Федеральным правительством (в виде какого-нибудь Сибирско-Дальневосточного Соглашения), она бы непременно распалась и были бы в известной степени повторены и ситуация, и события кануна распада СССР, связанные с противостоянием его руководству властей РСФСР.
Но Федеральный центр на дает зауральским регионам объединиться и одолевает их сепаратистские поползновения поодиночке. Однако внутренне Центр, так же, как и они, весьма слаб, и слабеет он всё больше и больше. Внутреннее ослабление Центра напрямую связано с кризисом «державной», «русской», идеи – идеи онтологической ценности единства и целостности «исторически сложившегося» государства от Балтики до Тихого океана. Действия федеративных властей определяются не тягой к укреплению державного единства (это – всего лишь средство), а, в первую голову, собственными «шкурными» интересами. Подлинная их цель – удовлетворение экономических амбиций московской «элиты» – столпа, «иконы» и идола, что неминуемо приведет к созданию новых государств на территории бывшей Российской Федерации.
