Отрывки из материала нижегородской газеты «Право-защита» – перепечатка в «Крамоле» №8, за апрель 2002 г.
21.06.2001 г. ранены 10 человек от 17 до 28 лет. Амиров Муса (ул. Нурадилова) – 26 лет, Базаев Алман – 28 лет, Давлетукаев Руслан (ул.Ленина) – 25 лет, Мехтиев Хасан (ул.Новая) – 17 лет – остались лежать на поле. Когда жители села подошли к заместителю коменданта Грозненского сельского р-на подполковнику Бритвину Александру Витальевичу с просьбой, чтобы он позволил оказать медицинскую помощь истекавшим кровью парням, тот ответил, что им окажут помощь в комендатуре: «У нас есть хорошие специалисты. Об их судьбе не волнуйтесь». «Помощь» оказали. 05.07.2001 г. трупы этих людей нашли сотрудники милиции на территории госхоза Алхан-Калинский, в яме для приготовления смеси удобрений, со следами прижизненных пыток и контрольных выстрелов… Убиты также следующие мирные жители: русский по национальности Соседов Владимир – 26 лет, расстрелян сотрудниками ГРУ РФ 22.06.2001 г., вместе с ним расстреляны Кантаев и Цакаев – жители села Алхан-Юрт Урус-Мартановского р-на ЧР…
С 28 по 30 июня в Черноречье (Грозный) 147 человек, среди которых и подростки от 10 лет, задержали, подвергли пыткам, и большинство отпустили искалеченными за выкуп, кроме 9-и человек. Их судьба неизвестна. В числе задержанных оказался Скрипцов Виктор Александрович, 60-и лет, бывший учитель физкультуры. Последовавший на вопрос: «Почему не уехал?», ответ – «Ехать некуда», – не удовлетворил военных. В ответ на жалобу Скрипцова, что он плохо слышит, перешли на шёпот. Молчание по причине тугоухости наказывалось ударами электрическим током. На голову натягивали целлофановый пакет и ждали потери сознания. Отпустили на второй день без выкупа.
02.07.2001 г., с. Серноводск, «зачистка». «Мужчин забирали всех подряд: от 13 до 60 лет, – рассказывает Яхъяев Рамзан, – поднимали даже больных с постели. Так со всего села собрали около 700 человек. Тем, у кого была возможность, разрешалось выкупить своих людей, ставки определялись здесь же на месте: с подростков – по 200 рублей, со старших – от 500 до 1000, в зависимости от прописки».
«Невыкупленных» мужчин солдаты согнали к мечети, выставили в поле с обмотанными собственными рубашками головами. С вопросом «кто хочет на пресс-конференцию?», каждого в отдельности затаскивали в палатки, где их пытали, избивали, травили собаками. Военные действовали отдельными группами, и иногда получалось, что, откупившись от одной группы, человек попадал к другой. Несмотря на то, что в селе военнослужащим никто не оказывал сопротивления, гранатами забросали дома Мовсаровых, Баташевых, Саламовых, Арсанукаевых, Рамазановых, Сайдулаевых, Альтамировых. Поводом для «зачистки» был подрыв принадлежащей федеральным войскам машины УАЗ (1 июля на дороге между бывшим Серноводским курортом и селом). Недалеко от места происшествия пасли скот двое подростков 14-ти и 17-ти лет – братья Батаевы. Сначала федералы попытались их пристрелить, но вмешался местный милиционер, и убийство было предотвращено. Тем не менее, мальчиков забрали, и об их местонахождении ничего не известно. Все сотрудники поселкового отделения милиции и сотрудники ГАИ были разоружены и задержаны военнослужащими. Главу администрации села Ваху Арсамакова и главу администрации Сунженского района Хизира Витаева военнослужащие закрыли на ключ в своих кабинетах и не позволяли им выйти оттуда в течение десяти часов. После операции в Серноводском в Ингушетию вышло и выехало около 4000 человек.
В Северокавказское представительство ИЦ Общества Российско-Чеченской дружбы офицером Российской Армии была передана записка от жителей с. Алхан-Кала:
«С 13 июля 2001 г. в с. Алхан-Кала идёт зачистка. Село заблокировано с 4 июля. В селе через каждые 150-200 метров стоят блокпосты, передвигаться запрещено. Люди не имеют права выходить за пределы своего двора. Все дороги в селе заминированы. Скот в самом селе подрывается. 6 июля был убит глава администрации села Гасаев Рамзан: расстрелян российским подразделением после того, как потребовал прекратить издевательства над людьми. Ночью врываются в дома, требуют водку, еду, женщин. Идёт мародёрство. Ночью и днём вывозится на «Уралах» всё, что было сохранено при первых зачистках и авианалётах. Всё, что считают негодным для вывоза, военные уничтожают. 13 июля группа офицеров и контрактников вызвали старейшин села, и поставили следующие условия: «Выдавайте за нас своих девушек и молодых женщин. Они всё равно достанутся только старикам. У нас установка полностью уничтожить молодёжь, и эту установку мы выполним». Большое количество молодых людей задержано и вывезено в неизвестном направлении. Сведений о них нет. Смерти мы не боимся, но мы боимся позора. Спасите нас во имя Аллаха! Жители села Алхан-Кала».
… С 15 по 27.08.2001 г. селение Аллерой Курчалоевского района было блокировано подразделениями федеральных сил. Задержано и увезено в неизвестном направлении большое количество жителей села. «Спецоперация» сопровождалась убийствами и массовыми грабежами гражданского населения. Из домов грузились на машины и вывозились ковры, мебель, аудио- и видео-аппаратура, у жителей забирали деньги и украшения.
Свою позицию по решению чеченского вопроса пьяные «федералы» довели до населения посредством обращения через громкоговорители, укреплённые на минарете сельской мечети, предназначенные для трансляции молитвы, возглашаемой муэдзином; однако на сей раз из них лилась отборная матерная брань и крики «Хайль Гитлер!». Впрочем, свою приверженность заветам фюрера военные доказывали не только на словах. В ходе проводимой «зачистки» 15 жителей села были зверски убиты, а над их телами после смерти «освободители» надругались, отрезав уши и носы. Среди убитых – Салтмурадов Магомед 23 лет, Даршаев Юсуп 22 лет, Тургуев Харон 21 года, Буздугов 27 лет, Авторханов 31 года, Анзор (приехал к родственникам из Дагестана, фамилия уточняется) 30 лет. Генерал, командовавший операцией, к которому жители обратились с жалобами на его подчинённых, заявил: «Так вам и надо, тут двоих наших убили!». Когда жители стали объяснять, что солдаты погибли в результате перестрелки между собой, которая возникла по «пьяному делу», он сказал: «А если вы это кому-нибудь скажете, мы тут вообще всё сравняем с землёй! И вообще – хозяева здесь мы, что хотим, то и делаем. Забудьте, что такое Чечня!»
С 29 августа 2001 г. заблокированы сёла Ачхой-Мартан, Гехи и Катыр-Юрт, где военными проводятся их «зачистки» от мирных жителей и бытовой техники.
30.08.2001 г., с. Сержень-Юрт Шалинского района. Между 10 и 11 часами утра российские военные в масках, приехавшие на БТРах с замазанными номерами, ворвались в дом работника почты Зайрхановой Зайны, и произвели обыск, перевернув всё в доме вверх дном. Обнаружив крупную сумму, предназначенную для пенсионных выплат и пособий инвалидам, которую женщина, из соображений сохранности, хранила у себя дома, солдаты поспешно завершили «спецоперацию» и уехали, прихватив деньги с собой.
02.09.2001 г., с. Сержень-Юрт Шалинского района. В 2 часа ночи приехавшие на двух БТРах российские военнослужащие в масках ворвались в дом С.Хашумова и произвели «обыск на предмет обнаружения оружия». Забрав телевизор, видеомагнитофон, золотое кольцо, борцы с терроризмом скрылись.
…Около 14.30 в селении Старые Атаги бойцами Чеченского Сопротивления из подствольных гранатомётов была обстреляна воинская колонна федеральных сил, следовавшая в Шатой. Были подбиты 2 БТРа, шестеро военнослужащих убито, четверо получили ранения. Опасаясь повторного нападения, военные силой оружия согнали жителей села к колонне и, используя гражданское население в качестве живого щита, продолжили движение. (05.09.2001 г.)
В подборке использованы сообщения сотрудников, собственных корреспондентов и волонтёров Общества Российско-Чеченской дружбы Руслана КУТАЕВА, Имрана ЭЖИЕВА, Лайлы АЮБОВОЙ, Алпату БЕНОЕВОЙ, Андреа МАККЕА, Джабраила УМАРОВА, ВАХТАНА, А.ЭЛЬМУРЗАЕВА, Б.ВАСИАШВИЛИ и других. Хроника событий начала июля дополнена сообщениями агентства «Гласность — Северный Кавказ» и «Новой газеты».
СВИДЕТЕЛЬСТВО ГОНЧАРУК ЕЛЕНЫ ВИТАЛЬЕВНЫ, 1962 ГОДА РОЖДЕНИЯ, ЖИТЕЛЬНИЦЫ СТАРОПРОМЫСЛОВСКОГО РАЙОНА ГОРОДА ГРОЗНЫЙ:
«19 января текущего (2000-го) года я получила осколочное ранение обеих ног и ранение в области ребер в ходе наступления или зачистки российских войск на Катаяме, шестая линия, по улице Нефтяная. Там в подвале одного гаража нас жило шесть человек: двое русских, два чеченца, я — украинка и Хава — метиска. В тот день, 19 января, несколько часов велся массированный обстрел в районе, где мы жили. Через некоторое время, в период затишья, мы услышали русскую речь. Мы стали кричать из подвала, давая знать, что здесь люди, но в ответ мы слышали автоматную очередь, направленную в сторону нашего подвала. Мы их просили не стрелять, но они продолжали вести беспорядочную стрельбу.
Когда они подошли к нашему подвалу, один из солдат приказал нам выйти из подвала, держа руки за головой. Выйдя из подвала, мы увидели несколько солдат с автоматами, нацеленными на нас, а один из них, тот, кто больше командовал, держал в руке гранату с выдернутым кольцом. Где-то минуту он стоял и смотрел на нас, улыбаясь, а потом закинул гранату в окно полуразрушенного дома, что недалеко от нас. Я в это время была уже ранена и попросила помощи у их главного, как мне показалось. В ответ он швырнул мне под ноги перевязочный пакет, как кость собаке. Мы, протягивая им паспорта, объясняли, кто мы и как здесь оказались. Они не стали проверять ни наши паспорта, ни нас самих, отобрали радиоприемник, наш единственный источник информации, которым мы пользовались, подсоединяя к автомобильному аккумулятору. На все наши просьбы мы слышали одно: «Зачем вы здесь остались? Раз вы решили остаться, то вы боевики. Это вам не 95-й год, на этот раз мы пришли сюда с приказом смести все, что растет и движется. Ваш город к восстановлению не подлежит, мы его сравняем с землей и вас вместе с ним». Мы им рассказали про подвалы, где живут люди, хотели сами пойти и показать им их, но они не захотели этого. Нас обратно загнали в подвал.
Мы не успели сесть, как в подвал они стали закидывать гранаты, одну женщину — Хаву, что последней спускалась — ранило осколком. В подвале стало невозможно находиться, гранаты действовали на нас эффектом слезоточивого газа. Мы их умоляли прекратить, призывали к милосердию. Потом, когда совсем нечем было дышать, они приказали выйти. Первыми вышли Люда, Наташа и парень-чеченец. Я без посторонней помощи выйти не могла, и Косум помогал мне. Не дожидаясь, пока мы выйдем, они в упор расстреляли Наташу, Люду и парня, и мы вернулись обратно в дальний угол подвала. Мы слышали, как один из солдат говорил: «Зачем ты стрелял?» На что другой ответил: «Добей их: теперь нам не нужны свидетели». После этого они беспорядочным огнем добили Хаву и стреляли там наверху — видно, в уже мертвых Наташу, Люду и парня. Косум прижал меня к стенке и прикрыл собой; после очередной гранаты я потеряла сознание, когда очнулась увидела Косума — у него была разбита голова и мозги, разбрызганные повсюду. В это время я получила ранение в области ребер, и у меня кровь шла из рта.
Когда на улице все затихло и стало темнеть, с трудом я выбралась из подвала и босиком добралась до соседнего дома, где живет семья Хашиевых. Взять меня к себе в подвал они побоялись, оказали, какую могли, помощь и поселили жить в сарае.
Там я узнала, что у Хашиевых на посту расстреляли двоих — парня, который хотел вывезти свою раненную в живот родственницу. Мария Гойгова, еще одна наша соседка, была свидетелем, как их обоих расстреляли на одном из постов в Грозном. Мать сошла с ума после того, как узнала о гибели сына. Через некоторое время на том же посту сначала издевались, а потом убили Марию и Магомеда Гойговых, которые хотели выйти из города.
В отчаянии я решила попытаться выйти из города. Я уже истекала кровью, боялась гангрены, для себя решила: если суждено, то выйду из города, если нет, то какая мне разница, как умирать — на посту или в этом сарае от ран. Переодевшись в другую одежду, чтобы не узнали, я пошла на пост. На посту ко мне отнеслись неплохо, сначала много спрашивали и проверяли: боевичка или нет. Убедившись, что я из мирных жителей, согласились переправить на первой машине, следующей в сторону Ингушетии. До утра я пробыла на посту, утром меня посадили в машину к незнакомым мне людям, следовавшим в Малгобек. Они везли труп женщины»…
Рязанское региональное отделение общества «Мемориал».
ЦОЦИН-ЮРТ. «ЗАЧИСТКА». 30.12.2001 г.
Чрезвычайно важно отметить, что командовал карателями лично командующий объединенной группировкой войск генерал Владимир Молтенской.
По свидетельству опрошенных, военными в ходе «зачистки» было захвачено около 200 жителей села. Часть из них родственникам удалось выкупить, но многие бесследно исчезли. Выкупленные рассказали, что они подвергались со стороны военных систематическим пыткам и издевательствам – впрочем, и без слов это видно по следам побоев на их телах. Множество жителей села было убито как в собственных домах, так и после задержания. На настоящий момент имеются сведения о 37 убитых, но они наверняка не полны. Трупы, на которых имелись множественные следы пыток (включая отрезанные уши и носы) родственникам выдавались только после того, как те подписывали расписки в том, что убитый являлся участником «незаконных вооруженных формирований». Кроме того, за каждое тело требовалось заплатить по 1000 рублей. Среди выданных родственникам и похороненных – труп муфтия села Мусы Исмаилова, 1964 г.р. с отрезанными ушами, носом, изуродованным лицом и смертельными пулевыми ранениями. Его жена сказала мне, что ее угнетает сейчас не столько убийство мужа, сколько боязнь за оставшегося в живых семнадцатилетнего сына. «Как я смогу удержать его от мести; что я должна сделать, чтобы он не взял в руки оружие?» – задавала она мне вопросы, на которые вряд ли кто ни будь сможет дать ответ. Еще один убитый – Ильяс Хизриев, 1965 г.р. У него было отрезано одно ухо. Причем, по свидетельствам жителей села, это было сделано еще при жизни, когда каратели, разъезжая на БТРе и врываясь в дома, возили и водили его с собой, используя в качестве живого щита на случай оказания вооруженного сопротивления.
Необходимо отметить следующую особенность данной карательной операции – военные подвергали захватам и издевательствам и женщин. Малика Эскерханова, мать четырех детей, проживавшая по адресу ул. Ломоносова 8, была захвачена военными 30 декабря, при этом федералы оторвали ее от грудного ребенка. Ее избивали в течении двух дней, и ее лицо в момент моей встречи с ней представляло один сплошной синяк. Она была выкуплена у военных родственниками. Ее дом полностью разрушен.
В ряде случаев при захвате военные рвали предлагаемые им для проверки документы.
После грабежей военные зачастую поджигали дома. Семидесятилетнюю жительницу села, имя которой не называется по ее просьбе, военные выволокли из ее дома и бросили на землю, после чего осуществили поджог. Известны и другие аналогичные случаи. В ходе всех дней «зачистки» военные вели беспорядочный неприцельный огонь по жилым зданиям.
Многим жителям удалось избежать захватов, грабежей и поджогов – для этого необходимо было заплатить военным, которые врывались в дома, от пяти до семи тысяч рублей.
Цоцин-юртовцы утверждают, что бесчинствовавшие в их селе военные находились в состоянии наркотического опьянения. Косвенным подтверждением этому является тот факт, что во время грабежей как в частных домах, так и в аптечных киосках, имеющихся в селе, военными изымались все шприцы. Сам факт обнаружения в доме лекарств, включая такие повседневные препараты, как аспирин, трактовались карателями как свидетельство оказания жителями медицинской помощи боевикам, и являлись достаточным основанием для «задержания». Однако без разбора лекарства не изымали; зато шприцы требовали для выдачи специально.
Воздействию наркотиков сельчане приписывают и бой, который произошел в центре села между представителями разных отрядов военных.
По моим данным, части, проводившие карательную операцию в Цоцин-Юрте, передислоцировались в Аргун. Поэтому надо полагать, что за сообщениями СМИ о масштабной спецоперации в этом городе стоит очередной погром, и в ближайшее время следует ожидать очередных сведений о массовых жертвах среди гражданского населения.
Специально для Информационного центра Общества российско-чеченской дружбы Ева КАДЫРОВА.
…в Цоцин-Юрте, Старых Атагах и Аргуне было убито 92 чеченских боевика, сообщил представитель президента Сергей Ястржембский. Хеда Саратова, которая работает в российской правозащитной организации «Мемориал» и Фонде защиты гласности, опровергает его слова: «Российские войска убивают гражданское население и потом пытаются выдать их за боевиков», – сказала она в телефонном интервью нашей газете. Только в селении Цоцин-Юрт, где к новому году произошли самые тяжелые за последние несколько месяцев сражения, во время устроенной военными бойни погибло как минимум 80 мирных жителей.
34-летняя Саратова находится в настоящее время в ингушской столице Назрань. 3-го и 4-го января она была в Цоцин-Юрте и разговаривала с местными жителями. Результаты шокируют:
«Военные хватают первых попавшихся, кого только могут найти, а потом весь остальной мир должен считать, что эти люди были бандитами, и доверять «профессионализму» российских военных».
Когда она была в селе Цоцин-Юрт, «люди еще не знали, сколько человек убито, а сколько уведено с неизвестными целями. Они просто еще не пришли в себя», – сообщает Хеда Саратова. Теперь выясняется, что названное вначале число убитых гражданских лиц – 37, увеличилось до 80 с лишним. Пьяные в основной своей массе солдаты – «вероятно, в честь нового года» – сожгли энное количество трупов на краю села, рассказывали ей местные жители. «По всему селу шел запах горелого мяса и разлагающихся тел».
Саратова рассказала о случае с 37-летним Мусой Исмаиловым, муллой из Цоцин-Юрта. Его жена Малика была свидетельницей того, как военные схватили ее мужа. У него отрезали ухо, и кровь залила ему глаза. Когда она попыталась последовать за ними, солдаты угрожали ее застрелить. Позже ей было позволено забрать тело мужа. Но только после того, как она заплатила 1000 рублей и подписала бумагу, в которой подтверждала, что убитый Муса Исмаилов был чеченским боевиком…
«Большинство из тех, кто борется сегодня против российских войск и которых называют боевиками, – это простые люди, которые мстят за своих родственников, убитых федералами без каких-либо оснований», – говорит сотрудница «Мемориала» Саратова…
Манфред КВИРИНГ (перевод с немецкого), газета «Ди Вельт».
(Перепечатано в «Крамоле» за апрель 2002 г. из московской газеты «Сепаратист». Для данной интернет-версии использованы более полные варианты этих текстов, взятые отсюда:
http://www.goryachiy.narod.ru/2002/01/0501.htm,
http://www.inosmi.ru/untitled/20020111/139894.html)
Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ: ФСБ ПРИЗНАЛАСЬ
Юрий Фельштинский, историк, соавтор книги «ФСБ взрывает Россию»: Потрясающим я считаю то, что наконец-то ФСБ призналась, что в деле о взрывах домов осенью 1999 года содержится гостайна. Ведь она может оказаться там только в том случае, если к взрывам имеют какое-то отношение государственные структуры.
Я не вижу никакого другого объяснения словам «государственная тайна» применительно к книге «ФСБ взрывает Россию»… Поскольку мы писали о взрывах домов и еще немножко – об организованной преступности, которой тоже занимаются спецслужбы, то понятно, что все, что мы могли подобным образом разгласить – это преступную деятельность спецслужб. Мы разгласили то, что дома взрывали спецслужбы, и организованной преступностью также занимаются российские спецслужбы, и войну в Чечне развязали они.
Хотя, конечно, даже я не ожидал, что будет возбуждено подобное уголовное дело. Потому что, еще раз говорю, сегодня ФСБ впервые формально призналась, что она взрывала дома.
«Грани.Ру», 28.01.2004 г.
(Перепечатано в «Крамоле» за апрель 2004 г.)
ПРЕСТУПНИКИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ НА МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ?
…07.12.2002 г. в 24.00, накануне праздника «Ураза-байрам», в селе Ачхой-Мартан сотрудники Воронежской милиции, прикомандированные к РОВД Ачхой-Мартана, провели так называемые «адресные проверки». В результате массовых несанкционированных обысков пострадало несколько жителей: в частности, семья Даутовых, проживающая по ул. Ханпаши Нурадилова. Сотрудники правоохранительных органов взломали дверь дома и проникли внутрь, однако, не обнаружив ничего предосудительного, покинули помещение, забрав с собой еду и приготовленные на праздник угощения. По свидетельству жителей, два месяца назад те же самые военные убили одного из членов – этой семьи Ахмета Даутова, и поэтому проживающие в доме, шокированные происшедшим, восприняли грабеж как возвращение преступников на место преступления…
(Перепечатано в «Крамоле» за апрель 2003 г. из нижегородской газеты «Право-защита».)
УПРАВЛЯЕМАЯ «ДЕМОКРАТИЯ». ЧЕЧЕНСКИЙ ВАРИАНТ
Очень многие известные и даже уважаемые деятели заявляют, что российские власти хотя и фальсифицируют, конечно, результаты выборов и референдумов, но при всём их «административном ресурсе» не способно, мол, приписать куда-либо или кому-либо более, чем процентов 10-15 голосов. По-моему, это мнение очень красноречиво опровергается недавним «референдумом» в Чечне. Официально объявлено, что в нём, мол, участвовало 89% избирателей, из которых 96% проголосовало, мол, за путинско-кадыровскую конституцию. Причём, процент «участвовавших» исчисляется от абсолютно мифических 520-ти с чем-то тысяч избирателей, которых не было в Чечне даже до обеих чеченских войн, унёсших лишь убитыми, как минимум, около четверти населения, не говоря уж об огромнейшем количестве беженцев.
То есть, «голосовали», в основном, «мёртвые души». Вышеназванные 520 тысяч появились в официальных бумагах ещё прошлой осенью, из общего количества в более миллиона жителей, полученного тогда в результате «переписи», у которой в Чечне была главная задача – скрыть последствия геноцида, а также второстепенная – увеличить бюджетные поступления для последующего чиновничьего разворовывания. Как известно, до обеих чеченских войн во всей Чечено-Ингушетии жило чуть более миллиона человек – т.е. примерно столько же, сколько после этих войн, беспредельного геноцида и исхода сотен тысяч беженцев «оказалось» вдруг в одной лишь Чечне. Уже одного лишь вышеизложенного более чем достаточно, чтобы относиться к вышеназванному «референдуму» как к абсолютному фарсу. Правда, этот фарс одновременно является и трагедией, о чём свидетельствует следующее: незадолго до него так называемые «эскадроны смерти», разъезжающие по Чечне в масках, на бронетранспортёрах с замазанными номерами, увезли в неизвестном направлении многие сотни молодых чеченцев, а затем Путин и чеченский «глава» Кадыров стали как бы обнадёживать родственников этих пропавших чеченцев, заявляя, что если, мол, референдум пройдёт хорошо, то почти все осуждённые и задержанные за предполагаемую связь с боевиками могут быть освобождены по амнистии. Впрочем, в возможность такой амнистии верят очень немногие, т.к. освобождать, по-видимому, почти некого: многочисленные трупы увезённых «федералами» чеченцев регулярно находят в тайных массовых захоронениях, а иногда и просто на обочинах дорог…
И в конце этой заметки – непосредственно о том, что происходило в Чечне 23 марта, в день «референдума». По сообщению корреспондента радио «Свобода» Амины Азимовой, она, не предъявляя паспорт, говоря на совершенно безлюдных избирательных участках, что забыла, мол, его, проголосовала 5 раз – дважды в Самашках и по разу в Серноводске, Ачхой-Мартане и Грозном. И на некоторых из этих участков с нею пересекалась колонна из автобусов, разукрашенных символикой «Единой России», в которых возили голосовать примерно по тому же маршруту неких чеченских «старейшин», очевидно – запуганных, купленных или согласившихся играть такую роль ради вызволения захваченных родственников…
Дмитрий Воробьевский (март – апрель 2003 года).
ЧЕЧНЯ. «АНТИ»-ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ
К нам в редакцию, несмотря на информационную блокаду событий, происходящих в Чечне, попадают все новые свидетельства об ужасах войны и страданиях мирных жителей. Об этом свидетельствует и материал, сделанный Раисой Аларовой в зоне конфликта.
Встречаюсь с новыми беженцами из Чечни. Они больше не могут, не хотят говорить ни о чем… Для них жизнь закончилась… Для них уже наступил конец света – перед тем, что они видели, что они перенесли, меркнет представление об аде. Мне с трудом удается заставить их – руины душ человеческих – выдавить из себя слово.
«Вы же видели фильмы ужасов? Так вот, то, что делают российские солдаты гораздо ужаснее. Тебе кажется, что это происходит не на самом деле, что ты в кошмарном сне, потому что такое не может совершить человек, ведь это не может происходить с людьми», – говорит Зулейха, ей 45 лет, потом она рассказывает про свою соседку Айсу.
Айса бежала из Комсомольского в Грозный. Но, когда начали бомбить Грозный, она вернулась в Комсомольское. А когда взяли село, солдаты вошли в ее дом и спросили: «Где боевики? Где у вас оружие?». «Нет у меня ни боевиков, ни оружия», – ответила Айса. В это время вышел ее четырнадцатилетний сын и солдаты сказали: «Вот вырастет этот ублюдок, станет террористом, убрать его надо». Бросили мальчика на колоду для рубки мяса и зарубили его.
Я встретилась с Айсой в селе Гойском, когда вывозили трупы. Айса не плакала, стала какая-то каменная. «Мой сын не был террористом, – говорит она, – мальчик был добрый… А сейчас я буду рожать детей, воспитаю их террористами, чтобы взяли кровь…».
Ибрагим, 39 лет…
«Через Алхан-Юрт, по трассе Ростов-Баку, я доехал до села Старые Атаги, а оттуда добрался в село Алхазурово. Я искал племянника. В день выборов президента (Путина – ред.) село окружили тройным кольцом, над головой летали самолеты, вертолеты, так издевались над людьми. Солдаты говорили: «Если не пойдете голосовать, Алхазурово станет вторым Комсомольским». Люди пошли голосовать, но никто не дал голоса за Путина, все его перечеркнули. В этот день два сына Ахмада Алиева, два брата, одному 15 лет, другому – 12, пошли собирать крапиву – голодает ведь народ, они ведь все там как в каменном мешке.
У них с собой были хлеб и соль, чтоб на месте поесть свежую крапиву. Вот нашел младший хорошую крапиву и кричит: «Иди сюда, здесь хорошая крапива! Во!» – и показывает большой палец. Внезапный выстрел снайпера оторвал палец… Мальчик упал в обморок от потери крови, еле дотащили его до дому, потом родители отнесли его в больницу. Больница была закрыта по случаю выборов, опять домой – врача домой вызвали, он помог… Вот такие там были выборы».
Ваха, 47 лет…
Поселок Ташкала на окраине Грозного.
«Когда туда вошли федералы, установили паспортный режим, приставили меня к стене и проверяли мои документы, диплом. Офицер сказал: «На расстрел!». Меня потащили куда-то, бросили в подвал какого-то дома, а сами загрузили мое имущество: телевизор, холодильник, ковры…
В том подвале находился мой друг, сосед Султан, кандидат наук. Бросили нас на пол. «Стрелять!» – закричал офицер, но, вдруг заметив на руке Султана часы «Орион», сказал: «Не стрелять, сними часы…». Пока Султан снимал часы, зашел какой-то офицер, проверил документы и сделал отметку «Расстрел».
Нас отпустили, да хранит этого офицера и его детей Бог. Возвращаемся мы с Султаном домой, 9 утра, видим трупы соседей, членов семьи Зубайраевых: 10 человек, старики, дети, изуродованный, голый труп четырнадцатилетней девочки, изнасилованной в своей постели, другие трупы обезглавлены…».
Мариам, 51 год…
Комсомольское было село большое, красивое – и его больше нет. Оставшиеся в живых жители этого села перешли в село Гойское и Урус-Мартан, им не разрешают вернуться в родное село, чтобы забрать трупы своих родных и похоронить их. Они готовы отдать жизнь, для того, чтобы похоронить своих близких. Русские сами бросают трупы своих, у них ведь нет веры, а трупы чеченцев продают.
С самого начала это было так, и в первой русско-чеченской войне, и при Шамиле, на этом всегда русские зарабатывали деньги. Те, кого пропускают, привозят трупы. В Комсомольском никого не хоронят, – хоронят в Алхазурово, Гойское и Гойтах. Мы договорились с одним офицером и втроем зашли в Комсомольское, где не осталось ни одного дома. Офицер был пьян, рассказывал все, что видел. Сказал, что при штурме села были убиты 1500 человек из офицерского и рядового состава, что все удивлялись сопротивлению, оказанному чеченцами, численность которых была небольшой.
Как-то я подошла к одному девятнадцатилетнему солдату, стоявшему на посту и спросила его: «Будь человеком, сынок, скажи, почему в Комсомольское людей не пускают?». «Офицеры сначала пускают нас, чтобы мы обыскали трупы, мы часто находим в карманах деньги и отдаем их офицерам. Если мы хотя бы сторублевку спрячем – нам крышка», – сказал солдат.
– Как ты попал сюда?
– Нам сказали, что берут в командировку. Я больше так не могу, трупы разлагаются и там наверно уже никого нельзя узнать. Под развалинами домов осталось много мирных жителей.
– Если твои родители узнают где ты, они смогут вывезти тебя отсюда?
– Наверное.
– Я помогу тебе, скажи имя, отчество, фамилию… – приготовилась записать на ладони, но в это время появился офицер. Он накричал на солдата: «Что ты там стоишь и болтаешь!».
Потом я сама видела изуродованные, обезглавленные трупы, у которых были отрезаны уши, нос, половые органы. У всех были вывернуты карманы.
Женщина из Комсомольского рассказывала шепотом: «Наемники заживо закопали 18 человек, в возрасте от 12 до 18 лет. Их самих заставили выкопать себе могилы, бросили туда и закопали так, что были видны только головы, били ногами по головам. Потом по ним проехали танки».
Залина, 30 лет…
«8-летняя девочка Зулейхан Абдурахманова ехала со своей семьей в Курчалоевский район в село Джугурты из Хасавюрта. Между Курчалоем и Джугурты стоял пост. Оттуда федералы обстреляли машину. Мать Мадину, отца Ахмеда, тетю Раису увезли на БТР-е в сторону леса. На глазах у девочки их расстреляли. Девочка в ужасе убежала по направлению к дороге. Солдаты догнали ее. Родственники стали искать семью Абдурахмановых. За некоторую сумму денег федерал, который все видел, указал, куда повели девочку. Родственники нашли клок волос и шляпку девочки. Потом нашли ее труп, закопанный в землю. Девочка была изнасилована и изуродована».
Кому я все это рассказываю? Чеченцы и так все знают, что происходит с ними и с их родственниками. Хотя не только они знают, пожалуй, знает каждый, кто хочет знать, что произошло в Чечне, а именно: глумление над душой и телом целого народа. А кто не хочет знать правду и не хочет смотреть ей в глаза, тот и дальше будет говорить об «антитеррористической операции» – спрятав голову наподобие страуса в этот убогий кустарник лжи. Но кто может им обещать, что содеянное преступление, преступление против человечества не обернется против их детей, против их будущего?
Раиса АЛАРОВА, Назрань, газета «Кавказский Акцент» №9, 2000 год.
(Этот материал в сокращённом виде был перепечатан в «Крамоле» за апрель 2001 г. Для данной интернет-версии использован его более полный вариант, взятый отсюда:
http://www.headway.us/read.php?i=797 )
