В начале 90-х Юрий Костенко участвовал в подготовке решений по ядерной энергетике и ядерному оружию в Украине. Сейчас он считает тогдашние шаги оправданными, а нынешние разговоры о восстановлении ядерного статуса — рискованными и опасными.
В начале нашего разговора Юрий Костенко поднимает из собственного архива статью 1992 года, в которой он писал, что ядерное разоружение Украины следует проводить только в обмен на интеграцию в семью европейских государств и коллективную систему европейской безопасности. Во всех других случаях Украина не сможет компенсировать потери в системе национальной безопасности, которые возникнут в случае уничтожения ядерных боезарядов.
Тиждень.ua: Аннексировав Крым, Россия нарушила Будапештский меморандум, что будет иметь последствия, по крайней мере, в трех направлениях. Прежде всего в глобальном, ведь, добровольно отдав ядерное оружие двадцать лет назад, Украина теперь словно получила удар в спину. Международное сообщество может это воспринять так, что миролюбие в мире наказывают, и государство без ядерного арсенала является де-факто бесправным. К чему это приведет?
— Если рассматривать события в Украине сквозь призму глобальной политики, то нынешняя ситуация подрывает очень много принципов, на которых мир мирно развивался после окончания Второй мировой войны. В первую очередь это касается пересмотра границ. Это своего рода ящик Пандоры, который открыла именно Россия. Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, а теперь уже и Крым — примеры нарушения Хельсинского заключительного акта 1975 года (о нерушимости границ после Второй мировой войны). Теперь можно говорить, что эта система не действует, а значит и ожидать нового раунда обострения.
Например, уже есть заявление президента Азербайджана Алиева о том, что они будут пересматривать свою стратегию по Нагорному Карабаху, что может привести к войне между Азербайджаном и Арменией. Китай и Россия имеют ряд сложных проблем, начиная с известного острова Даманского, за который уже велась война, и заканчивая другими территориями в России, на которых сегодня проживают такие китайские анклавы, которые по принципу Крыму могут завтра провести референдум и принять решение о вхождении в состав Китая. То же касается и Курильских островов , на которые может претендовать Японией . Таких проблем целый ряд , но совместными усилиями международного сообщества им не дали превратить мир в арену военных действий.
Вторая тема, которая касается геополитики, напрямую связана с ядерным оружием. Когда в 1991 году Украина начала добровольную программу уничтожения третьего в мире ядерного потенциала, то в мире было около двадцати стран, которые двигались к собственному ядерному оружию. Мы оказались в уникальной ситуации, которую можно было использовать для организации национальной безопасности и экономического роста. Ведь именно наш пример с ядерным разоружением остановил большинство ядерных программ и заставил от них отказаться.
— Вторым следствием Крымского кризиса является получение Украиной в правовом контексте твердой основы для отстаивания полуострова в международных судах. Каковы шансы на общий успех в этом направлении?
— Будапештский меморандум гарантирует Украине национальную безопасность и территориальную целостность, не ограничивая список инструментов. Сейчас Запад использует только экономические санкции, которые во многих случаях являются действенными. Но если говорить о таком монстре как Россия, то этого однозначно недостаточно.
Гаранты должны были предложить более решительные меры еще до того, как в Крыму провели референдум, впервые назначенный на 25 мая. А для этого надо было завести американский военный корабль не в Констанцу, а в Севастополь, а кроме этого посадить в Бельбек несколько «Фантомов» с авианосца в Средиземном море. Вот вам и вся спецоперация, разрешение на которую Верховная Рада бы легко приняла. Я уверен, что ситуация бы стабилизировалась так, как и в восточных областях Украины, и ничего бы не произошло.
Но Штатам, и тем более Европе, не нужны резкие изменения в геополитических пасьянсах. Они долго думают, взвешивают. До сих пор у Запада нет стратегии относительно Украины. Их позиция в отношении нас с вами начала меняться под давлением людей, которые вышли на Майдан и показали всему миру, что Украина не Россия. Кучма написал целую книгу об этом, но только сейчас мир осознал, что мы — европейская нация, а русские — азиатская.
Именно украинцы, погибшие на Майдане, отдали свою жизнь за то, чтобы открыть наконец Западу глаза на Украину и заставить увидеть ее, бедную и несчастную, своими глазами, а не сквозь призму российской пропаганды. Поэтому смерти людей — это трагедия, которая инициировала переломный момент в нашей новейшей истории. Западу нужно время для адаптации этих изменений в свою геополитическую стратегию, которая, по моему мнению, начнет давать плоды уже в течение следующих пяти лет.
Правда, не обошлось и без позитива. Очень быстро среагировали на ситуацию Соединенные Штаты. Когда Европа давала молчаливое согласие на дальнейшее военное вмешательство России в Украине, именно президент США на заседании «большой семерки» в Гааге категорически отрицал возможность молчание Запада. Первым серьезным звоночком для России стали не угрозы и санкции, а тема цен на нефть. Как только Обама поехал в ОАЭ — Путин сразу начал искать возможность телефонного разговора с ним. Цена на нефть упадет минимум до $90, что очень опасно для российской экономики, рассчитанной на диапазон $100-105.
Второй серьезный шаг — замена России в «большой восьмерке» на КНР. Возможно, это даже важнее. Включение в G8 открывает перед Поднебесной очень большие перспективы, и не только экономические. Оно значительно усиливает Китай в отношениях с Россией, которая остается один на один со всеми своими проблемами. Поэтому в течение следующих десяти лет Россия может стать настолько слабой, что Крым вернется в Украину. Однако, по моему мнению, в течение следующих пяти лет в Украине состоятся огромные трансформации.
Не потому, что у нас изберут новых президента или парламент, а потому, что сюда наконец начнет заходить демократический, системный капитал, который потребует современного менеджмента, отсутствия коррупции, честного суда и т.п.. Таким образом Украина от дикой России начнет двигаться к современной цивилизации. То есть Крым обязательно вернется в Украину, если мы будем демократией, свободной от влияния России. Ведь мир четко заявил, что не признает аннексии, поэтому полуостров юридически будет оставаться за Украиной, которая должна со временем вернуть его и де-факто.
— С другой стороны, вызвав Крымский кризис, Россия де-факто развязала Украине руки в возвращении себе статуса ядерной державы. Стоит ли нам воспользоваться такой возможностью?
— Для того, чтобы иметь все необходимое для изготовления ядерного оружия, требуется совсем другое качество экономики и политики. Украина была сильно интегрирована в советское информационное, экономическое, энергетическое пространство.
Но главное — на территории Украины продолжала действовать единая система КГБ. Мы так и не реформировали эту сферу государственной деятельности, и она до сих пор осталась под контролем ФСБ, о чем свидетельствует расстрел мирных людей на Майдане снайперами, которыми руководили генералы российских спецслужб. В таких условиях построить сверхсекретные предприятия невозможно. Если бы мы только начали даже думать о ядерном оружии — Россия бы это так на весь мир раструбила, что всем бы стало неудобно. Вспомните скандалы с «Кольчугами».
С другой стороны, есть финансовый аспект. Где брать деньги, чтобы потратить на производство высокообогащенного урана и плутония? По разным оценкам, речь идет о $50-100 млрд. в ценах 90-х годов. А когда-то нам нужно было всего $240-260 млн. на строительство собственного завода по изготовлению ядерного топлива. В 94-м году Украина подписала с компанией Westinghouse протокол о намерениях построить предприятие по производству ядерного топлива, с использованием урана из ядерных боеголовок. До сих пор этого предприятия нет, потому что на него не нашли средств.
А теперь мы убеждаем весь мир, что мы можем сделать ядерное оружие при том, что в бюджете крысы бегают. Украина просит кредиты на пенсии и зарплаты. Но любой шаг в сторону нарушения Договора о нераспространении ядерного оружия, который Украина ратифицировала в качестве неядерного государства в 1994-м, приведет к тому, что мы окажемся в полном вакууме. Россия уже не является нашим кредитором, а Запад откажется им быть — и что мы будем делать?
Поэтому политики, которые говорят, что Украина вынуждена двигаться к ядерному статусу, демонстрируют полное невежество или осуществляют политическую провокацию. На днях об этом сказал даже Владимир Огрызко. Но экс-министр иностранных дел прекрасно знает, что такое международные санкции. Поэтому при всем уважении к Огрызко я не понимаю, для чего делаются такого рода популистские заявления.
— Реально ли в Украине сделать замкнутый цикл производства в ядерной энергетики?
— Нам очень нужно возвращаться к идее производства собственного ядерного топлива. Или можно идти и другим путем, адаптируя реакторы под топливо других, не-русских производителей. Канада имеет для Украины наиболее интересный тип реакторов (CANDU), которые работают на уране природного обогащения.
Такой уран, который у нас изготавливают в Желтых Водах, просто загружается в реактор и позволяет получать электроэнергию. Но если говорить об отдаленных перспективах, то существует ряд проблем. Все, что сегодня работает в украинской ядерной энергетике, безнадежно устарело. Ресурс корпуса реактора ВВЭР составляет 30 лет. Сейчас есть технологии, которые позволяют продлить его, но не более, чем на 10 лет. Поэтому мы уже сейчас должны думать о новом типе энергетической ядерной установки.
Исходя из этого, Украине нужен ряд инициатив. Первое — это техническая возможность загружать в наши реакторы не только российское топливо, но и американское. Все испытания и исследования проведены, поэтому на Южно-Украинской АЭС мы имеем один энергоблок, который работает на ядерном топливе компании Westinghouse. Теперь нужно просто начать закупать американское топливо.
Во-вторых, Украина имеет залежей урана на 300 лет. Поэтому необходимо сделать экономический анализ производства собственного ядерного топлива, но без использования российских технологий. В конце концов таблетки шестифтористого урана, которые загружают в твэлы, можно покупать на рынке, даже у России — это не критично. А вот саму сборку твэла следует делать в Украине, тем больше мы имеем собственное производство циркония и природного урана.
Замкнутый ядерный цикл с выходом на военные программы — это другой вопрос. Хотя мы имеем плутоний, который хранится на территории ЧАЭС, но его хранение очень сложное и дорогостоящее. Чтобы его изъять, по крайней мере, для энергетических потребностей, необходимо иметь соответствующие технологии и предприятия. В итоге нам необходимо в первую очередь определить свою ядерную энергетическую стратегию, на какой тип реакторной установки мы будем ориентироваться, и только тогда говорить об элементах, которые позволят ее реализовать.
— Насколько технологически и финансово сложным является шаг от замкнутого цикла в ядерной энергетике к ядерному оружию?
— Это очень большой и дорогой шаг. Еще раз повторяю, там есть два тяжких политических аспекта, которые Украина не способна преодолеть. Во-первых, отсутствие секретности в государстве. Однажды мы пытались создать систему обеспечения безопасности ядерных боезарядов. Мне посоветовали сформировать группу специалистов, которые бы давали консультации по этому поводу, что бы сделать невозможным спекуляции на тему безопасности со стороны России.
Я разговаривал с Кучмой, в то время премьер-министром, который сначала поддержал эту идею, но потом отошел от ее реализации. Когда я его спросил, почему он от нее отказался, он ответил, что на следующий день ему позвонил тогдашний премьер-министр России Черномырдин и сказал: «Что это вы со своим Костенко собираетесь делать с ядерным оружием? Леонид Данилович, запомните: вы еще не успеете подумать о чем-то, как мы уже об этом будем знать.» Вот такая в Украине система секретности сохранилась до сих пор.
Во-вторых, международные санкции, которые не позволят даже в условиях конфронтации с Россией иметь нам ядерное оружие. Дело не только в Украине, ведь иначе открывается путь для глобальной гонки вооружений со всеми последствиями. Есть гораздо более простой и выгодный для Украины путь. Зачем нам ядерное оружие? НАТО — вот наша зонтик. Мы можем зайти в НАТО до конца этого года — на этом все проблемы закончатся. Я напомню, как страны Балтии присоединялись к ЕС и НАТО. Россия имела территориальные претензии не только к Украине, но и в Эстонии.
Все страны Балтии переживали регулярные энергетические блокады. Но как только самолеты НАТО сели в аэропорты этих стран — Россия стала как шелковая: исчезли претензии, сняли энергетическую блокаду и т.д.. Поэтому как только в Украине сформируют новую власть, проведя президентские и парламентские выборы, следует очень быстро возвращаться к этому вопросу. Вступление в НАТО — чрезвычайно удобный способ сдерживания агрессии, и я об этом писал еще в 1992 году.
— Имеет ли ядерное оружие альтернативы, менее регулируемые в мире, и можем ли мы его заменить такими видами вооружения?
— В свое время в контексте военной доктрины Украины мы разрабатывали предложение о том, чем можно защищаться после проведения ядерного разоружения. Тогда была идея не уничтожать все носители, по крайней мере, произведенные на Южмаше, и поставить туда высокоточное оружие, которое может прекрасно выполнять те же функции. Только стрелять им не по большим городам, а, например, по атомным электростанциям. Последствия этого будут еще хуже.
Сейчас есть ряд заменителей ядерного оружия, которые не уступают ему по разрушительной силе. Например, попадание высокоточного оружия в какую-то дамбу может снести половину страны. В каждой стране есть много потенциальных мишеней (химические заводы, дамбы, электростанции и др.), пригодных для использования такого вида вооружений. События на Фукусиме, а раньше в Чернобыле это четко продемонстрировали: половина страны боролась с последствиями взрыва одного лишь реактора. Поэтому сегодня нет проблем с заменителями ядерного оружия.
Но возникает вопрос, для чего это нам и где наши враги. Когда мы добивались от нашего генералитета, чтобы оно назвало потенциального врага, то они и так крутили, и сяк, но не смогли сказать, что российский «брат» является потенциальным врагом, потому что их всю жизнь учили, что врагом является США, НАТО и т.д.. Разве не понятно, что на Украине, провозгласившей себя демократической и отдавшей ядерное оружие, не будут нападать ни США, ни НАТО, потому что мы движемся в их направлении?
И разве не видно, что этот сосед был нашим потенциальным врагом, и будет посягать на нашу территориальную целостность, пока там не умрет последний человек с имперской вавкой в голове? Когда-то я предупреждал Бжезинского, что Запад будет иметь колоссальные проблемы, если оставит ядерное оружие только у России, а она по-прежнему ментально находится на уровне средневековой страны с такими же методами сосуществования со своими соседями. Сейчас мы в полной мере наблюдаем правдивость моих предупреждений.
Поэтому речь идет не о собственном производство оружия, чтобы сдерживать агрессию. Мы расположены в центре Европы, которая имеет коллективную систему безопасности. К ней и следует присоединяться, а не постоянно выдумывать велосипед. Но пока в Украине сохраняется совковый менталитет — мы будем опускаться до темы ядерного статуса, будем выдумывать еще что-то. Все это называется homo soveticus. Пока его не искоренят из украинской политики — она постоянно будет болеть и мы будем иметь постоянные майданы.
Любомир Шавалюк, опубликовано в издании Тиждень.ua
Перевод: «Аргумент»
