Гибридная война в Восточной Европе. Невоенное измерение. Энергетический компонент

1. Гибридная война: новый инструментарий c советским бэкграундом

Бывший советник НАТО по вопросам безопасности голландский генерал-майор Франк ван Каппен был одним из первых западных аналитиков, кто четко назвал вещи своими именами. «Путин ведет в Украине гибридную войну» — об этом генерал заявил еще 26 апреля[1]. Термин «гибридная война» подразумевает широкий спектр враждебных действий, в котором военный компонент играет относительно небольшую роль. Главными средствами нанесения урона противнику становятся политические, информационно-психологические и экономические воздействия. Её методы позволяют добиваться ощутимых результатов: наносят противнику территориальный, политический и экономический ущерб, дезорганизуют государственную систему управления, деморалируют общество. Война не воспринимается как война. Министр иностранных дел Дании Мартин Лидегаард дал достаточно четкую характеристику: «… существует новый вид угрозы. Я бы не назвал ее обязательно военной, это гибридная война, где применяются массированная пропаганда, провокации, активизация групп внутри других стран, это не война, но что-то очень враждебное и близкое к войне»[2].

В классической войне главным средством достижения целей является применение регулярных вооруженных сил, остальные виды воздействий на противника имеют соподчиненный характер. Действия России против Украины корректно было бы именовать «агрессией гибридного характера», где использование вооруженных сил происходит в маскируемой форме – под видом формирований добровольцев, казаков, ополченцев. Параграф g) Статьи 3 «Определения агрессии», утвержденнной Резолюцией №3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1974 года, определяет актом агрессии не только действие вооруженных сил одного государства против другого, но и четко указывает, что к этому относится: «засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства…» Это именно то, что делает Россиия против Украины.

Гибридная агрессия – это комплекс разнородных воздействий на противника регулируемой величины и комбинируемого характера, применяющиеся по заданному алгоритму, где военные средства не являются доминирующими. Коротко это можно называть война-«трансформер» (Т-война). Если взять российские образы, то ее можно назвать войной-«матрешкой». Она, как и классическая война, включает в себя военный компонент, который спрятан глубоко внутри, а снаружи находятся другие – невоенные – оболочки, что и позволяет вначале не идентифицировать гибридную войну как войну классическую. Но, тем не менее, ключевым в приведенном определении является понятие «агрессия», несмотря на то, что ее невоенные компоненты не выглядят как война. Комплекс Т-войны включает в себя воздействия, характерные для традиционной войны:

— информационно-пропагандистские;

— политико-дипломатические;

— торгово-экономические с элементами лоббистско-коррупционных;

— энергетические и инфраструктурные;

— разведывательно-диверсионно-партизанские;

— регулярные боевые действия;

— ограниченное применение тактического ядерного оружия.

Отличие состоит в том, что на начальном этапе невоенные воздействия превалирует перед военными или даже отсутствуют. Оказываемые на противника воздействия могут варьироваться верховным командованием по алгоритму, который тоже может изменяться по ходу.

В случае с Украиной это видно очень наглядно. В период с лета 2013-го до конца февраля 2014-го никто в мире и в Украине не воспринимал политику России по отношению к Украине как агрессию – по причине отсутствия военного компонента. Даже начало аннексии Крыма далеко не сразу и не всеми в Украине воспринялось как начало военной фазы. Так же и события апреля 2014 года в восточных регионах Украины еще не воспринимались как война России против Украины, а классифицировались как вооруженные действия сепаратистов и террористов, против которых и была начата антитеррористическая операция, продолжающаяся до сих пор. В Европе войну РФ против Украины официально не называют агрессией, предпочитая употреблять термины «украинско-российский кризис», «эскалация на востоке», «проникновение». По данным ООН, 4,317 человек было убито и 9,921 ранено за время войны на востоке Украины с середины апреля по 18 ноября 2014 года[4]. Данные по погибшим и раненым включают как военнослужащих, так и мирное население. По данным украинской строны, эта «война-не-война» уже унесла жизни более чем 2,000 украинских военнослужажих[5]. По информации российской неправительственной организации “Союз солдатских матерей России” с начала противостояния на востоке Украины погибло 1,500 российских военнослужащих[6]. Для сравнения, по официальным данным девятилетняя война в Афганистане унесла жизни 13,833 жизней[7] советских солдат и офицеров.

Можно констатировать, что агрессия России против Украины в гибридном виде оказалась удачным вариантом с точки зрения официального непризнания ее таковой. Спустя 9 месяцев после начала аннексии Крыма, в ЕС сомневались в доказанности наличия российских войск на территории Украины. «В Евросоюзе из-за недостатка «точной информации» не готовы признать, что на востоке Украины присутствуют российские войска»[8], — это свидетельство европейского дипломата в интервью украинскому агентству УНИАН 14 ноября 2014 г. В тот же день командующий силами НАТО в Европе генерал Ф.Бридлав сообщил о том, что «мы видим, как колонны российской техники, в первую очередь танков, артиллерии, систем ПВО и пехоты» входят на территорию Украины.

Такой различие в оценках двух западных альянсов со штаб-квартирами в Брюсселе является для Москвы доказательством эффективности избранной концепции гибридной войны. Однако, гибридная война не является изобретением режима В.Путина.

Краткая историческая справка

Новые русские разработки сделаны по шаблонам старой советской практики. Корни ее – в постановлении Комиссии Политбюро Центрального Комитета Российской коммунистической партии (большевиков) по вопросу активной разведки от 25 февраля 1925 года[9]. Советская Россия отрабатывала первые практики «гибридной войны» в 20-30-е годы против сопредельных стран –Польши, Китая, а также в Центральной Азии. «Гибридная война» сталинского стандарта называлась по-другому – «активная разведка», «военно-подрывная деятельность». Например, в Польше, специальные группы действовали, на востоке страны переодевшись в польскую военную или полицейскую форму, грабили и сжигали волостные управы, частные владения, захватывали поезда, дискредитируя центральную власть и пытаясь вызвать восстание в регионах с непольским населением. Основную задачу диверсанты и террористы «активной разведки» не выполнили – «народного восстания» так и не вышло. Во время холодной войны СССР действал в ряде стран через механизм поддержки левых или национально-освободительных движений, обеспечивая их не только оружием и деньгами, но и направляя советников и группы спецназа для военных действий, замаскированных под «борьбу народа с марионеточным режимом, поддерживаемым Западом».

Таким образом можно констатировать, что российская разновидность технологии ведения «гибридной войны» является upgrade военно-подрывной деятельности, разработанной и опробованной в сталинский период в СССР.

[1] http://www.svoboda.org/content/article/25362031.html
[2] http://www.reuters.com/article/2014/10/27/us-ukraine-crisis-denmark-idUSKBN0IG1XM20141027
[3] http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/aggression.shtml
[4] http://religions.unian.ua/religinossociety/1012058-oprilyudnena-dopovid-oon-z-prav-lyudini-v-ukrajini.html
[5] http://www.pravda.com.ua/news/2014/09/19/7038362/
[6] http://dyvys.info/polityka/soldatski-materi-rosiji-nazvaly-kilkist-zahyblyh-rosijskyh-voyak-u-boyah-na-donbasi.html
[7] http://www.rsva-ural.ru/library/mbook.php?id=364
[8] http://www.unian.ua/politics/1009408-v-es-zayavili-scho-ne-gotovi-viznati-prisutnist-viysk-rf-na-donbasi-cherez-brak-informatsiji.html
[9] http://www.svoboda.org/content/article/26670277.html

2. Современная гибридная война: некоторые оценки Генерального штаба ВС РФ

Гибридную войну против Украины РФ развязала не в апреле 2014–го с началом событий на Донбассе, и не в феврале с началом аннексии Крыма, как многие считают. Начало крымских событий символизирует задействование военного компонента, в котором Москва дотоле не нуждалась (хотя все и было подготовлено к военному сценарию), поскольку все и так шло «по плану». План гибридной войны начал реализовываться с 14 августа 2013 г., когда Россия в явочном порядке и массово стала дискриминировать украинский экспорт в РФ, нанося экономический ущерб. Цель была очевидной – не допустить подписания Соглашения об ассоциации с ЕС и втянуть Украину в Таможенный союз. Сценарий аншлюса – именно так можно назвать то, что замышлялось тогда в Кремле. Суть его – взять Украину без единого выстрела, кнутом и пряником заставив режим Януковича сделать бесповоротный геополитический разворот в сторону России. Летом-осенью 2013 был задействован механизм «кнута». Он сработал, Янукович отказался от Соглашения об ассоциации с ЕС. В ноябре-декабре были задействованы «пряники» — обещания многомиллиардных заказов для предприятий украинского ВПК, 15 млрд. долларов кредитных ресурсов и «дешевый» газ по 268,5 дол. за 1000 кубов. Евромайдан расстроил сценарий Путина по аншлюсу Украины. Поэтому, в 2014-ом Кремль ввел в действие военный компонент гибридной агрессии и интенсифицировал энергетический.

Военная операция стартовала 20 февраля 2014 года – начало аннексии Российской Федерацией Крымского полуострова, являющегося частью Украины.

Медаль МО РФ «За возвращение Крыма» с датой начала операции 20.02.2014 г. (слева) и группа военнслужащих ВС РФ, награжденных медалью (справа)

Весьма показательными являются оценки начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ Валерия Герасимова, сделанные им за год до начала Крымской кампании в своем докладе «Основные тенденции развития форм и способов применения ВС, актуальные задачи военной науки по их совершенствованию» в феврале 2013 года: «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись – идут не по привычному нам шаблону. И сами «правила войны» существенно изменились. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия. Соотношение невоенных и военных мер 4:1». Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер. К новым формам и способам ведения войны относится «снижение военно-экономического потенциала государства поражением критически важных объектов его военной и гражданской инфраструктуры в короткие сроки»[1].

Из статьи НГШ ВС РФ изданию «Военно-промышленный курьер» 27 февраля 2013 г.

А вот фрагмент одного из анализов, который отражает конкретную практику гибридной войны против Украины и маскирует ее военный компонент: «Необходимо действовать непрямыми методами… В первую очередь необходимо направить военных и гражданских специалистов, спецслужбистов для построения полноценных институтов власти на территории новообразованных республик. Следует создать все условия для организации добровольческого движения, осуществляя всестороннюю помощь в его подготовке, обеспечении вооружением и военной техникой, созданием на территории России, ДНР и ЛНР лагерей подготовки добровольцев из самого Донбасса и не только. Обеспечить Сопротивление Юго-Востока разведывательной информацией, в т.ч. спутниковой, данными радиотехнической и радиоэлектронной разведки, беспилотной техникой в целях тактической разведки, средствами РЭБ, средствами защищенной связи… Вооружение можно давать то, которое используется в украинской армии, а также зарубежные образцы, дабы формально никто не мог предъявить России обвинения в оказании вооруженной помощи «сепаратистам-террористам». Задействовать наши разведывательно-диверсионные группы для саботажа на стратегических объектах противника (аэропорты, военные базы, колонны бронетехники, диверсии против скопления значительных сил противника и т.д.), обеспечить передачей информации из агентурных источников и прочее. Этот вариант является оптимальным и единственно возможным»[2].

Границы между военными и невоенными угрозами размываются. Когда речь идет о «невоенных мерах», среди них важнейшую роль играют энергетические ресурсы и энергетическая инфраструктура. Россия традиционно является энергоресурсным государством, где углеводороды и инфраструктура их доставки являются большим, чем просто товар.

Традиционная система бизнес-координат (объемы – цены – долги – контрактные условия) не достаточна для понимания происходящего в газовых отношениях между Украиной и Россией. В условиях ведения Россией гибридной войны против Украины, нужна модифицированная система координат с дополнительным военным измерением, поскольку энергетическая сфера есть одним из фронтов гибридной войны.

[1] http://www.vpk-news.ru/articles/14632

[2] Цитируется по http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/91459/
Авторский коллектив:

Михаил Гончар, президент Центра

Оксана Ищук, ведущий эксперт

Центр глобалистики «Стратегия ХХI» http://geostrategy.org.ua

Гибридная война в Восточной Европе. Невоенное измерение. Энергетический компонент. Часть 2

3. Российские намерения в документах и действиях

Высокие цены на нефть, начиная с 2000-х годов, стимулировали не только экономическое развитие РФ, но и опасные процессы в сознании его политического истеблишмента, испытывавшего комплекс побежденного в холодной войне. Желание глобального реванша, воссоздания многополярности мира, в котором Россия будет главным из его полюсов в соединении с идеей «собирания земель» на постсоветском пространстве, стимулировали поиск путей и средств достижения желаемого. Если в советский период это виделось посредством наращивания военного потенциала, то в условиях глобализации мировой экономики, углеводороды и трубопроводы способны дополнить военный арсенал. Суть внешней политики РФ в период лидерства В. Путина заключается в возвращении России статуса сверхдержавы, которой был СССР. Еще в 2005 году он выразил оценку, что распад Советского Союза в 1991 году был «крупнейшей геополитической катастрофой века». Таким образом, Россия при Путине добивается восстановления на международной арене советского status quo ante. В этом смысле энергетическая стратегия России направлена на содействие достижению амбициозной геополитической цели[1].

Однако, в ЕС, в ведущих странах-членах Европы это не замечалось или игнорировалось. Оценка энергетической активности России выполнялась лишь в системе бизнес-координат. «Я не думаю, что российский президент Путин сделает энергетические поставки инструментом своей политики»[2], — заявил Гюнтер Эттингер 26 августа 2014 г. (!) Данное суждение является либо недопустимым незнанием партнера, либо вопиющей некомпетентностью еврокомиссара.

Анализ поведения России в 2000-х годах показывает, что она последовательно шла к использованию энергоресурсов в качестве энергетического оружия, тщательно маскируя это под коммерческие споры с покупателями российских углеводородов на постсоветском пространстве. Мало кто обращает внимание на то, что официальный документ «Энергетическая стратегия РФ до 2020 года» начинается с констатации: «Россия располагает значительными запасами энергетических ресурсов и мощным топливно-энергетическим комплексом, который является базой развития экономики, инструментом проведения внутренней и внешней политики» Это документ был подписан президентом России В.Путиным в августе 2003 года. Два масштабных газовых кризиса в российско-украинских отношениях имели место после этого – в 2006 и 2009 годах. Их ощутили на себе и страны ЕС, поскольку Россия прекращала транзит газа через Украину в Европу.

Подтверждением намерений использования энергоресурсов как политического инструмента являются как высказывания высших должностыных лиц Росии, так и ряд рекомендаций Кремлю со стороны разработчиков концептуальных документов для правительства РФ.

Михаил Маргелов, Спецпредставитель президента РФ по Африке и одновременно глава комитета по международным делам Совета Федерации РФ в ноябре 2011 года высказался достаточно откровенно по поводу инструментария росийской внешней политики. «…нефтегазовая политика должна быть не просто важной составной частью, но и одним из главных инструментов внешней политики России».

Показательно, что в концептуальных предложениях по обновленной редакции Энергетической стратегии РФ до 2030 года, были следующие предложения: «…главными приоритетами энергетической политики на рассматриваемый период являются < …> эффективное использование энергетического потенциала России в ее международных экономических и политических взаимоотношениях < …>, обеспечение геополитических и геоэкономических интересов России в Европе и сопредельных государствах, а также в Азиатско-Тихоокеанском регионе»

Сейчас, когда в России формулируются осовные положения Энергетичексой стратегии до 2035 года, не скрывается дополнительное измерение внешней энергетической политики: «Россия как ответственная держава понимает внешнюю энергетическую политику не с узкой точки зрения экспортера, максимизирующего краткосрочный доход, а как средство решения не только национальных, но мировых проблем»

Следует отметить, что использование энергоресурсов как инструмента «обеспечения геополитических и геоэкономических интересов России» является не только политической риторикой, но и практикой. Можно назвать прецеденты, имевшие место в отношениях России с другими странами, где энергоресурсы использовались в качестве инструмента оказания влияния:

— прекращение в одностороннем порядке транзита российской нефти через Латвию в 2003 г.;

— ограничение «Газпромом» поставок газа в Белоруссию зимой 2004 и 2006 г.г.;

— блокирование «Транснефтью» транзита казахстанской нефти в Литву через територию России в 2006 г.;

— прерывание «Транснефтью» поставок нефти в Литву в 2006 году.

Конечно, приведенные примеры относятся к постсоветскому пространству. Однако, считать, что подобный инструментарий не может быть применен по отношению к странам членам ЕС и НАТО, является нелогичным, исходя из провозглашенных в Росссии подходов по использованию энергоресурсов и инфраструктуры для «решения не только национальных, но мировых проблем». В этой связи показательным является инцидент резкого сокращения поставок нефти в Чехию летом 2008 года, когда Прага подписала соглашение о размещении на территории страны радара американской системы ПРО. «Свежие идеи», которые предлагаются сейчас к рассмотрению в Москве, состоят в прекращении транзита нефтепродуктов через порты стран Балтии.

4. Ретроспектива-2009

Особого внимания заслуживают акты «газовой агрессии» России против Украины в 2006 и 2009 годах. В Европе их принято называть «украинско-российскими газовыми кризисами», что отражает традиционное политическое желание Еврокомиссии избегать называть вещи своими именами. Прекращение поставок газа в Украину и сокращение транзита через Украину в ЕС в 2006 году было со стороны РФ «акциями возмездия». Украине – за оранжевую революцию 2004 года, Европе – за поддержку Украины.

Кризис 2009 года имел далеко идущие цели. Он должен был сыграть роль детонатора для провоцирования политического конфликта в Украине по линии Восток – Запад. Замысел состоял в том, что в случае полного прекращения поставок газа (для внутреннего потребления + транзит в ЕС), власть в Украине не сможет обеспечить подачу газа из расположенных на западе страны основных ПХГ на восток в основные промышленные центры, которые останутся без тепла. Таким образом, это должно было спровоцировать, по замыслу российских стратегов, «социальный взрыв на востоке и юге Украины». В 2009 году российским Фондом стратегической культуры был проработан так называемый «полужесткий» сценарий, который предусматривал экстренные переброски в Украину военных контингентов с «временным правительством», динамичное развертывание местных органов управления на оккупированных территориях с опорой на заблаговременно подготовленные «силы поддержки» — маргинальные группы, критически настроенные к власти в Киеве, создание «независимых» квазигосударственных образований». Не случайно 12 января 2009 года в российских СМИ появились публикации на тему «пересмотра границ» в СНГ и заявления российских политиков: «Депутат Госдумы РФ Константин Затулин не исключает, что Россия «в нужный момент подаст знак» юго-восточным регионам Украины для вхождения в состав России». В 2009 году этот сценарий не сработал, поскольку ГТС Украины была развернута в реверс и центральные, восточные и южные регионы Украины получили газ с западных газохранилищ. Но в 2014 году усовершенствованный сценарий гибридной войны стал реализовываться, но готовиться он начал к рестарту заблаговременно.

Нанесение экономического ущерба Украине с долговременными последствиями стало одной из целей этой гибридной войны. С 16 июня были прекращены поставки газа в Украину. С июля стали наносится целенаправленные артиллерийские удары по объектам энергетики и транспорта. На Донбассе часть угольных шахт выведены из строя, разрушены железнодорожные пути для доставки угля в другие регионы страны, разрушены коксохимические заводы, снабжавшие металлургию. Производственные линии стратегических предприятий и уголь из оставшихся шахт нелегальным способом вывозятся в Россию. То есть все делается точно так, как обо этом говорил в своем докладе начальник Генштаба ВС РФ: «снижение военно-экономического потенциала государства поражением критически важных объектов его военной и гражданской инфраструктуры в короткие сроки». Российские военные эксперты прогнозируют на зиму 2014-2015 г.г., что «война может переместиться на железные дороги, автострады, трубопроводы, мосты»

5. Как действует энергоресурсный компонет гибридной агрессии изнутри Украины?

Обеспечение Украины газом всегда зависело от поставок из России. И газовый сектор традиционно был уязвимым местом для Украины в ее отношениях с РФ. Но по углю Украина была всегда независима, добывая достаточное его количество и даже частично экспортируя. Импортировалось только некторое количество коксующихся углей для металлургии.

Cитуация с возникшим дефицитом угля отражает две реалии. Первая – когда сепаратистским группировкам ЛНР и ДНР, подконтрольным России, не удалось захватить всю территорию Донбасса, они при поддержке российских войск, отступая, сохранили контроль над теми районами, где сосредоточена основная угледобыча. Таким образом, путем военных усилий была сформирована временная угольная зависимость Украины перед началом отопительного сезона. Вторая – традиционное угольное лобби в Украине, состоящее из донбасских олигархов, пытается сохранить свой монопольный статус-кво, который нарушился после подписания в августе контракта на импорт угля из ЮАР. Угольное лобби всегда было частью пророссийской «пятой колонны» в Украине. Более того, именно они пытались разыгрывать сепаратистскую карту перед Киевом после падения режима Януковича, который был их ставленником. Именно при нем угольная отрасль, которая давно является в Украине убыточной, получала наибольшие объемы ежегодных субсидий из центрального бюджета. Паразитирование на финансовых потоках из центра и есть одним из основных способов получения доходов местными угольными баронами. Они хотят пролонгировать этот статус при новой власти.

Россия создала для Украины две альтернативы: либо дефицит угля покрывается за счет импорта из РФ, либо за счет покупки его на территориях Донбасса, у подконтрольных России ЛНР и ДНР.

Краткая справка

С начала боевых действий 67 из 148 украинских шахт вынуждены были прекратить добычу угля. Но только 7 шахт были разрушены в ходе боевых действий, остальные функционируют в режиме поддержания жизнедеятельности, но без угледобычи. На шахты, которые сейчас не функционируют, в 2013 году пришлось 40% добычи угля в целом по Украине. На неоккупированной территории в Луганской и Донецкой областях, а также в Днепропетровской, Львовской и Волынской находятся шахты, добывающие угли газовой группы, на которых работает 60% энергоблоков украинских ТЭС.

На территории, подконтрольной Украине, осталось 37 государственных шахт. На территории, контролируемой российскими оккупантами и незаконными бандформированиями, находится 88 шахт всех форм собственности. НВФ и российскими диверсионными группами целенаправленно разрушалась железнодорожная инфраструктура и это стало причиной того, что 40% тепловых электростанций в Украине испытывают дефицит угля. Сейчас на складах шахт, которые находятся на оккупированной территории, лежит около 3–4 млн. тонн, вывоз которого проблематичен.

Что касается тепловой энергетики, то 6 из 14 тепловых электростанций Украины расположены на территории Донбасса. Они обеспечивают 15% общеукраинского производства электроэнергии. Но в целом Донбасс энергодефицитный регион, поскольку там расположена наиболее энергоемкая промышленность. Из Объединенной энергосистемы Украины Донбасс получает 10%-12% электроэнергии в дополнение к производимой в регионе.

Украина на сегодня зависит от ядерного топлива из России. Пока что проблем с их поставками нет, также АЭС Украины располагают запасами ядерного топлива до сентября 2015 года. Но правительство Украины уже сегодня заботиться о ядерно-топливной альтернативе на послезавтра, когда ситуация может измениться и РФ может прибегнуть и к атомному рычагу влияния по примеру газовой блокады. Существует техническая возможность диверсифицировать поставки ядерного топлива с помощью компании Westinghouse. Имеющийся контракт с Westinghouse, обеспечивает поставки топлива только для 3 из 15 функционирующих энергоблоков украинских АЭС. Рассматривается вопрос увеличения доли закупок до 50%, в зависимости от поведения российской стороны и рыночной конъюнктуры. С учетом затяжного характера гибридной войны против Украины речь идет о создании большего чем обычно запаса ядерного топлива. Ситуация с нынешними запасами угля на ТЭС достаточно показательна. Никто не ожидал, что с ним могут возникнуть проблемы, а они возникли.

Окупированные Россией територии Донбасса не являются энергетически самодостаточными даже с учетом профицита угля. Газ обеспечиваются поставками из газотранспортной системы, электроэнергия – из Объединенной энергосистемы Украины. Поэтому Россия будет пытаться расширить оккупированные территории для обеспечения их большей энергетической устойчивости, что одновременно приведет к дестабилизации работы энергетических систем Украины. Линия энергоресурсного баланса-дисбаланса, которая может привести к энергетической самодостаточности проекта «Новороссия», а также Крыма, и способна привести к энергетическому коллапсу Украины проходит от Харькова к Запорожью и далее вдоль Днепра до Херсона.

Не исключен сценарий задействования всего комплекса воздействий на уровне максимальной интенсивности применения военного компонента гибридной войны с одновременной эскалацией невоенных методов воздействия, в том числе, путем использования энергоресурсов как инструмента оказания давления вплоть до прекращениея транзита газа через Украину в ЕС, любых поставок угля (из России либо с территорий Донбасса, находящихся под оккупацией).

[1] http://topwar.ru/page,1,2,57672-v-protivostoyanii-s-ssha-rossiya-vozvraschaet-sebe-rol-sverhderzhavy.html
[2] http://ria.ru/economy/20140826/1021449457.html
[3] Энергетическая стратегия РФ до 2020 года.
[4] Концепция Энергетической стратегии России на период до 2030 г. (проект) http://www.energystrategy.ru/editions/concepc.htm
[5] Энергетическая стратегия России на период до 2035 года (основные положения). http://www.energystrategy.ru/
[6] http://www.unian.net/world/179446-zatulin-o-hmelnitskom-yuschenko-i-znake-v-nujnyiy-moment.html
[7] http://s.nr2.ru/News/Kiev_and_regions/Ekspert-Rossiya-mozhet-pereyti-ot-voyny-na-Donbasse-k-diversiyam-po-vsey-Ukraine-81971.html

Авторский коллектив:

Михаил Гончар, президент Центра

Андрей Чубик, исполнительный директор

Оксана Ищук, ведущий эксперт

Центр глобалистики «Стратегия ХХI» http://geostrategy.org.ua

Гибридная война в Восточной Европе. Невоенное измерение. Энергетический компонент. Часть 3

6. Nota bene! Латвия, как объект росийского зондажа ЕС и НАТО

Украина не является страной-членом ЕС и НАТО. Начав агрессию гибридного типа против Украины, Россия была уверена, что ЕС и НАТО ограничатся только вербальной риторикой, но не будут помогать стране-нечлену. Этот прогноз в целом оказался правильным, за исключением того, что против России были введены санкции ограниченного характера. Они некомфортны для России, но не могут сдерживать ее дальнейшее продвижение. Теперь перед РФ стоит задача зондирования поведения ЕС и НАТО в случае со страной-членом. Россия имеет возможность выбрать одну из стран, являющихся слабымы звеньями. К числу таких стран можно отнести Латвию.

Латгалия – восточная область Латвии, которая занимает примерно четверть территории страны, около 40% населения области составляют русские. В ноябре 2014 года в восточных регионах Латвии появились активисты, призывающие к присоединению к России. Они ходили по общественным заведениям, раздавали буклеты и агитировали за присоединение к России.

В сентябре 2014 года партия «Русский союз», который возглавляет депутат Европарламента Татьяна Жданок, пользуясь возможностями предвыборной агитации, распространяла похожие материалы в городе Даугавпилс, который находится в Латгалии. Из этих материалов можно было понять, что «область ждет судьба Крыма». Партия «Русский союз» была единственной партией в Латвии, которая безоговорочно признала аннексию Крыма Россией законной[1].

Паралельно в российских СМИ начали появляться публикации специфического характера из сферы экономических отношений России и Латвии. «Латвия, называющая русских оккупантами, неплохо кормится за счет экономической схемы, созданной еще в СССР. Ее порт Вентспилс являлся одним из безальтернативных лидеров по перевалке нефтепродуктов… Сегодня, по данным бюджетов Латвии и порта (открытые документы), Вентспилс приносит латвийскому бюджету свыше трети доходов – 250–300 млн. долларов… Когда-то за счет этих схем Россия кормила бывшие республики СССР. Зачем сейчас поддерживать антироссийский режим? … Благодаря строительству БТС и БТС-2 удалось отказаться от услуг ряда транзитных стран. Подобный маневр необходимо сделать и для нефтепродуктов… Что мешает России в ближайшей перспективе полностью перекрыть транзит через прибалтийские страны и использовать на Балтике только свои порты? … Нет сомнений, что это произойдет, так как идея устранения транзитеров российских углеводородов лежит в основе отечественной энергетической политики. У прибалтийских стран нет шансов сохранить объемы транзита российских углеводородов…»

— это фрагменты из публикаций, которые в последнее время распостраняются в России и Латвии.

Паралельно в Латвии активизировано влиятельное пророссийское лобби, среди представителей которого, например, мэр Вентспилса. Оно оппонирует участию страны в санкциях ЕС против России из-за ее вторжения в Украину.

В 2014 году Латвия начала реализацию проекта модернизации Инчукалнского ПХГ. В результате реализации проекта возрастет степень надежности газоснабжения не только Латвии, но и других стран Балтии. В ситуациях повышенного спроса на природный газ (например, из-за климатических условий или нарушений поставок природного газа из третьих стран), Инчукалнское ПХГ сможет обеспечивать требуемые объемы не только в Латвии, но также в Литве и Эстонии, а со стоительством интерконнектора между Эстонией и Финляндией, услугами ПХГ сможет пользоваться и финские потребители[3]. Этот проект вызывает недовольство в РФ, поскольку увеличивает степень энергетической независимости Балтии.

Все это позволяет сделать вывод о том, что Россия создает предпосылки для разворачивания гибридной войны против страны, являющейся слабым звеном в ЕС и НАТО и все еще сохраняющей слишком большую зависимость от России. Цель РФ – прозондировать реакцию ЕС и НАТО.

«В Европе стратегия России концентрируется на поощрении политическими средствами структур, которые имеют дело с вопросами общей безопасности. По словам Марка Галеотти, это включает в себя использование однонаправленного лобби, хорошо финансируемых маргинальных партий, глобальной телевизионной сети Russia Today, аналитических центров и бизнес-лобби…, цель которых не обязательно стимулировать прямую поддержку России, но скорее лишить НАТО поддержки на национальных уровнях (ослабивши ценность Статьи 5 Устава НАТО) и ЕС (подрывая геополитическое влияние Запада). Другими словами, Россия использует демократические инструменты для борьбы с самой демократией», — это достаточно точная оценка Яниса Берзиньша, управляющего директора Центра безопасности и стратегических исследований Национальной академии обороны Латвии.

7. Некоторые выводы из недавнего прошлого

В 2010 году Центр глобалистики «Стратегия ХХІ» при грантовой поддержке НАТО выполнил проект «Energy resources and their delivery infrastructure: the potential for inappropriate operation in Europe». В рамках этого проекта был выполнен анализ базовых документов РФ «Стратегии национальной безопасности», Военной доктрины, Энергетической стратегии РФ и других, а также проанализированы действия РФ во время газового кризиса 2009 года. Некоторые ключевые выводы с учетом более чем 5-месячной газовой блокады Украины 2014 года приведены здесь.

1. Европейская Комиссия официально оставила открытым вопрос «что произошло в январе 2009 года: Россия прекратила поставки газа в ЕС или Украина прервала транзит?». ЕК ограничилась констатацией: «В ночь с 6 на 7 января, все поставки из России через Украину в ЕЄС были прекращены. Поставки газа из России в Европу отсутствовали с 7 января до 20 января»[4]. Ни одна из европейских компаний, кроме словацкой Slovensky Plynarensky Priemysel (SPP)[5], которые являются покупателями российского газа и которые грозили «Газпрому» судебными исками для компенсации причиненного ущерба, не обратились с такими исками в арбитражные инстанции после окончания кризиса. Такие подходы со стороны европейских субъектов создали «эффект соблазна» для дальнейшего использования газа в качестве политического инструмента, что мы и наблюдаем в виде более чем 5-месячной газовой блокады Украины.

2. Ни один из кризисов, ни в 2006-м, ни в 2009-м, не удалось предотвратить или урегулировать после возникновения юридическими средствами. Кризисы были урегулированы политическим путем. Достигнутые урегулирования не имели комплексного характера и могут рассматриваться как своего рода ad hoc урегулирования.

3. Конечные потребители, национальные правительства стран-потребителей и Европейская Комиссия не имели полной информационной картины течения кризиса, основанной на данных инструментального контроля, поскольку интегрированной системы объективного контроля движения газовых потоков просто не существует. Информационное пространство в условиях нехватки объективной информации заполняется суррогатом и дезинформацией.

4. Положения ряда официальных документов РФ («Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года», «Военная доктрина», «Стратегия энергетической безопасности РФ на период до 2030 года», «Программа эффективного использования на системной основе внешнеполитических факторов в целях долгосрочного развития Российской Федерации») содержат неоднозначные положения и не способствуют укреплению доверия к России, как к предсказуемому партнеру. «Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» и «Военной доктриной Российской Федерации» не воспринимается процесс расширения НАТО и выполнения им глобальных функций и, исходя из этого, сформулированы задачи сдерживания через «нейтрализацию возможных военных опасностей и военных угроз политическими, дипломатическими и иными невоеннымы средствами». Это повышает вероятность использования в качестве невоенных средств сдерживания энергоресурсного и инфраструктурного потенциалов РФ в случае обострения отношений как с отдельными странами, так и с НАТО в целом.

5. Масштабные проекты безтранзитных трубопроводных систем экспорта газа, инициированные Россией, способны создать профицит трубопроводных мощностей. При отсутствии интегрированной газовой инфраструктуры в рамках ЕС, это создает угрозу манипуляций объемами, направлениями и ценами газового экспорта с целью максимизации доходов монополиста. В ситуации критического обострения отношений между РФ и НАТО или между РФ и одной из стран (группой стран) Альянса это может послужить механизмом осуществления синхронизированного гетерогенного давления путем проекции угрозы ограничения / прекращения поставок в сочетании с информационно-психологической кампанией и кибер-атаками.

6. Основной политико-экономической целью России стало прямое и/или скрытое приобретение русскими энергетическими компаниями активов на территории ЕС, вхождение «Газпрома» в газовые сети стран ЕС, приобретение контроля над ПХГ, реализация политически мотивированных трубопроводных проектов, получение скрытых преференций и уступок на территории ЕС, а также блокирования нежелательных для РФ решений. Развивая деятельность на территории стран-членов ЕС, особенно на территории Германии и Австрии, центры менеджмента стратегических проектов выносятся за пределы территории ЕС – в Швейцарию.

7. Меморандум о механизме раннего предупреждения на уровне Россия – Европейская Комиссия 2009 года носит двусторонний характер. Такой механизм вряд ли будет способен предупредить или урегулировать газовые кризисы трехстороннего формата аналогичные тем, которые имели место в 2006 и 2009 годах.

8. Газовый кризис 2009 года сопровождался ведением масштабной информационно-психологической кампании и PR-сопровождением действий «Газпрома» со стороны авторитетных международных PR-агентств (Gavin Anderson, GPlus Europe, Ketchum). Это принесло свои плоды. В европейском массовом сознании закрепились вкинутые российской пропагандой штампы «Украина прервала транзит в Европу», «Украина – ненадежное транзитное звено», «Северный и Южный потоки – выход из решения транзитных проблем». Особо распространенным является пропагандистский тезис – о «воровстве» газа Украиной. Даже еврокомиссар Г.Эттингер использовал в августе 2014 года соответствующее выражение, моделируя ситуацию на зиму 2015 года[6].

9. Брюссельские договоренности между Украиной и Россией при посредничестве Еврокомиссии от 31 октября 2014 года несколько снижают, но не снимают риск прекращения Россией поставок газа в ЕС через территорию Украины.

Следует обратить внимание, что увеличение профицитности российской трубопроводной инфраструктуры содержит потенциальную угрозу для рынков, прежде всего, тех, что не имеют диверсификации источников получения энергоресурсов. Российская энергетическая стратегия как раз предусматривает именно увеличение профицитности вследствие политики диверсификации маршрутов экспорта энергоресурсов: «судьба европейского направления в общем объеме экспорта российских топливно-энергетических ресурсов будет неуклонно сокращаться за счет диверсификации экспортных энергетических рынков в восточном направлении». Если принять во внимание, что в 1973 году успеха нефтяного эмбарго арабскими странами было достигнуто при 9-процентном сокращении поставок нефти, то наличие существенного запаса мощностей, означает возможность пропорционального ограничения поставок. Это означает, что транзитные потоки окажутся нестабильными. Можно сделать вывод, что создание диверсифицированной системы экспорта газа Россией имеет целью варьирования объемами, направлениями и ценами экспортных поставок на внутренне не интегрированный рынок ЕС с целью максимизации доходов, а также оказания давления на ту или иную страну-члена ЕС и НАТО путем угрозы ограничения / прекращения поставок, особенно в сочетании с информационно-психологической кампанией. К похожим выводам пришел и американский эксперт российского происхождения Михаил Корчемкин из East European Gas Analyses (США): «Газопроводы Nord Stream и South Stream спроектированы НЕ для увеличения поставок российского газа и НЕ для повышения надежности энергообеспечения Европы. Новые проекты Газпрома дадут России возможность избирательного отключения поставок газа в Белоруссию, Германию, Польшу, Венгрию, Румынию, Болгарию и Грецию. Таким образом, энергетическая безопасность ЭТИХ стран снизится».

8. Внешний вектор военно-энергетической экспансии РФ

Где пределы агрессии РФ определить сложно. «Пределы путинской военной интервенции зависят в большей мере от его целей. Если целью есть расширение российского мира – потенциальными жертвами могут стать Беларусь и Казахстан…Если целью Путина есть недопущение выхода стран Восточного партнерства из орбиты влияния РФ – под угрозу попадают Молдова и Грузия…Наконец, если целью Путина есть уничижение Запада, подрыв доверия до НАТО или воссоздание СССР, тогда под угрозой оказываются страны Балтии»[7] — это достаточно точная, хотя и неполная, оценка Маргариты Шешелгиты из Института международных отношений и полических наук Вильнюсского университета. Наиболее полную оценку действиям РФ против Украины из европейских лидеров дает только президент Литвы Д.Грибаускайте, констатировав, что «путинская Россия сегодня готова и жаждет войны. Европа и Запад к войне не готовы и не хотят ее»[8], «если его (Путина – прим. наше) не остановят в Украине, он пойдет дальше»[9], «Украина, находясь в конфликте с Россией, защищает не только свою территорию, но и всю Европу и ее ценности»[10]

Конечно, общий потенциал экспансии России, учитывая размер ее ВВП, не соответствуют ее амбициям. Российские эксперты выставляют максимальную планку расширения влияния РФ: «Задача России как одного из основных сухопутных полюсов в Евразии сводится к максимальному расширению своего влияния на те зоны, которые лежат между ее сухопутной территорией и акваторией, омывающей евразийский материк, максимально интегрировав их в стратегическом и экономическом плане»[11]. Это не под силу России… Однако, можно предположить, что основная ставка делается не столько на механизмы завоевания и покорения, сколько на «самоподчинение» стран Евразийского материка новому «полюсу мира» под воздействием эффекта «зеленых человечков» для одних (постсоветское пространство) и ресурсной притягательности России для других (Евросоюз). Ставка делается на политику, которую можно назвать георезонансной перестройкой миропорядка, установившегося не только после холодной войны, но со времен после Второй мировой. Поэтому Кремль пошел на нарушение норм международного права, принципов Хельсинкского заключительного акта СБСЕ и других документов. Расчет делается на принцип «делай, как я», то есть поведение России породит цепную реакцию подобных шагов со стороны других игроков. Мартовские «Письма Жириновского» являются тому подтверждением. Действия России по аннексии Крыма должны, по замыслу Кремля, привести к действиям, например, Румынии и Венгрии по защите своих соотечественников в Украине через оккупацию территорий компактного проживания национальних меньшинств. Армению, Азербайджан и Сербию это должно стимулировать к восстановлению исторической справедливости, как они ее понимают в контексте Нагорного Карабаха и Косово. Таким образом, те, кто выступает за соблюдение принципов Хельсинки, станут волей-неволей их разрушителями, играя на стороне России. Действие такой политики сродни действию вируса – возможно, сработает не сразу, но инфекция занесена. Дальше вирус начнет размножаться и это приведет к ситуации «войны всех против всех», на фоне которой Россия будет выглядеть островом стабильности и арбитром в решении конфликтных вопросов. Главное препятствие для успеха срабатывания данной «вирусной программы» — треснувшая, но все еще сохраняющаяся трансатлантическая солидарность Европы и Америки. Не исключено, что следующий серьезный политический удар по ЕС будет нанесен Россией на Балканах через попытку принудить Сербию пересмотреть приоритет членства в ЕС, используя серьезную экономическую зависимость Белграда от Москвы.

Изучение материалов аналитиков Кремля позволяет сделать вывод о том, что одной из главных целей России есть раскол трансатлантического партнерства и солидарности, репозиционирование Европы в сторону России во имя создания общего пространства безопасности и торговли от Лиссабона до Владивостока и от Санкт-Петербурга до Коломбо без участия США.

Чтобы определить, что будет делать путинская Россия, необходимо понять российскую систему координат, в которой принимаются решения стратегического порядка. «Россия – самодостаточная страна» — это многозначительная констатация В.Путина из его недавней Валдайской речи. «Россия намного сильнее, а Запад намного слабее, чем многие воображают. … Наша страна находит сейчас свое место в мире. Сравните советские вооруженные силы, неуклюжие и дорогостоящие, с подвижными и гибкими вооруженными силами современной России», — это оценки одного из ведущих российских политологов С.Караганова, являющего одним из творцов современной путинской политики.

Подготовка правящей элиты России к возможному конфликту с Западом активизировалась, начиная с 2013 года. Негласное решение о готовности к этой конфронтации было принято в рамках неформальных консультаций членов «Политбюро 2.0»[12] — круга наиболее приближенных к В.Путину лиц из числа силовиков, членов его администрации и олигархов. В рамках прогнозов кремлевских аналитиков, 2015-2018 годы будут периодом крупных региональных военных конфликтов.

«С точки зрения циклов мирового экономического и политического развития, период 2014-2018 гг. соответствует периоду 1939-1945 гг., когда разразилась Вторая мировая война», — так считает С.Глазьев, являющийся еще одним из творцов путинской политики. Естественно, что в рамках этих подходов Росия является объектом агрессии со стороны Запада. По мнению того же С.Глазьева США хотят заместить росийский газ в Европе своим, а также заполучить месторождения сланцевого газа в Украине и отобрать у России рынок ядерного топлива.

Анализ ряда материалов российских экспертов показывает, что в отличие от периода перед Второй мировой войной, когда СССР готовился к отражению нападения Германии (используем официально принятую в РФ точку зрения на события), сейчас Россия готова действовать превентивно. Более того, она уже начала это делать. Как мы уже отмечали выше, начало гибридной войны незаметно. Заметным оно становится после введения в действие военного компонента в явной или замаскированной форме.

Все это указывает на то, что Кремль готов к новой наиболее масштабной волне геополитической экспансии, базируясь на силе России (в том числе вооруженной) и слабости Запада. Собственно, эта экспансия в тестовом режиме была начата в августе 2008 года с 5-дневной войны против Грузии. В 2014-м она продолжилась. Считается, что в России есть уникальное окно возможностей пока президентом США является Б.Обама и Вашингтон перегружен проблемами Ирака, Афганистана, Сирии. Некоторые российские think tanks, специализирующиеся на США и Канаде в 2013 году сделали закрытую оценку для Кремля. Суть ее – США времен президентства Б. Обамы во внешнеполитическом отношении слабы как никогда. Высока вероятность, что следующий президент США будет уровня Рональда Рейгана и вернет стране роль глобального playmaker. Европа же в 2014 году, по мнению околокремлевских аналитиков, «будет находиться в разобранном состоянии» — выборы в Европейский парламент, формирование нового состава Еврокомиссии. НАТО, исходя из обозначенных проблем США и Европы окажется неработоспособным инструментом Запада. Поэтому Россия имеет уникальный шанс воспользоваться слабостью США, Европы и НАТО. Демонстративное игнорирование западных санкций, подготовка контрсанкций, отрицание вооруженного вторжения в Украину одновременно с демонстрацией ядерной мощи, являются подтверждением того, что Россия не намереена останавливаться. По нашей гипотезе Кремль готовит для США и Запада новый «карибский кризис». В Кремле считают схему «карибского кризиса» идеальной для получения стратегических уступок от Запада. Неудача в достижении цели объясняется плохим менеджментом конфликта со стороны Н.Хрущева. При этом задум Кремля будет иметь неожиданное для Запада ноу-хау.

Конечно же, одним из инструментов росийской политики будут оставаться энергоресурсы и инфраструктура их доставки. Наш анализ и моделирование возможного поведения России указывает на то, что базируясть на концепции Energy State (Energy Superpower) Кремль будет пытаться:

— сохранить и упрочить свой статус основного поставщика углеводородов в ЕС и монопольного поставщика с Восточного газового корридора;

— дестабилизировать имеющиеся и перспективные поставки в ЕС из нероссийских источников;

— поставить под свой контроль перспективные месторождения углеводородов, имеющие глобальное значение;

— не допустить разработку в Европе нетрадиционных углеводородов и блокировать разработку шельфа Черного моря.

Это означает, что РФ будет пытаться:

— для достижения Цели 4 дискредитировать и увеличить риски вокруг проектов разработки нетрадиционного газа и шельфовой добычи на Черном море.

Если проанализировать нынешние действия России, то многое уже сделано или находится в состоянии исполнения, либо ведется подготовка. К примеру:

— Россия прикладывает сверхусилия по продвижению в ЕС и группе стран-членов проекта «Южный поток», игнорируя возражения Еврокомиссии;

— интенсифицировала свою политику в отношении Азербайджана, усилила Каспийскую флотилию, увеличила количество проводимых на Каспии военных учений;

— российские политики публично обговаривают необходимость включения в состав России северных областей Казахстана, населенных преимущественно русскоязычными гражданами;

— проекты разработки нетрадиционного газа в Украине и добычи на шельфе Черного моря попали в зону высоких рисков после аннекии Крыма и вторжения РФ в Восточную Украину;

— Россия резко увеличила Арктические силы, модернизирирует старый и строит новый ледокольный флот, расконсервирует старые и создает новые пункты базирования, аэродромы в Арктике.

Краткая справка

В феврале 2014 года было объявлено о создании Арктических войск России. В Арктические войска должен войти Северный флот ВМФ России, 200-я мотострелковая бригада в Печенге (передается из состава Западного военного округа), а также 40-я бригада морской пехоты Тихоокеанского флота на Камчатке. Планируется создание двух дополнительных арктических бригад. Общее командование будет осуществлять Северный флот, который предполагается усилить двумя из четырех кораблей типа «Мистраль». В качестве мест базирования Арктический войск планируется Архангельская и Мурманская области.

«Снежные люди» вместо «зеленых человечков»

В планах — восстановление старых советских военных баз за Полярным кругом и строительство не менее 12 новых аэродромов и радиолокационных станций. На острове Врангеля и на мысе Шмидта идет строительство полноценных военных баз. Командование ВМФ РФ в 2014 году объявило о намерении создания военно-морских баз в зоне Северного морского пути, где круглогодично могли бы пополнять свои запасы военные корабли и гражданские суда. Планируется также размещение военных баз на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа.

В марте на Новосибирские острова десантировался батальон ВДВ, а в апреле десант высадился прямо на дрейфующие льды возле Земли Франца-Иосифа. Некоторые подразделения переброшены на границу с Украиной для отработки боевых действий в зимний период.

Также Россия имеет самый мощный в мире ледокольный флот, насчитывающий 26 ледоколов из которых 6 тяжелых атомных. Для сравнения: у Дании – 4 ледокола, у Норвегии – 1, у США – 3, у Канады – 2 тяжелых ледокола и более десятка ледоколов небольшого класса. Ни одна из стран мира не имеет атомных ледоколов. Современная морская деятельность в Арктике невозможна без ледокольного флота.

[1] http://rus.newsru.ua/arch/world/11nov2014/latgaliya.html
[2] http://www.newizv.ru/economics/2014-09-25/208176-finansy-rusofobii.html
[3] http://www.delfi.lv/biznes/bnews/latviya-moderniziruet-unikalnoe-hranilische-vmeschayuschee-milliardy-kubometrov-gaza.d?id=44472822#ixzz31IYV0mWD
[4] Commission Staff Working Document. Accompanying document to the Proposal for a Regulation of the European Parlament and of the Council concerning measures to safeguard security of gas supply and repealing Directive 2004/67/EC. The January 2009 gas supply disruption to the EU: an assessment. Brussels, p. 4
[5] http://arbitration-blog.eu/result-gazproms-war-ukraine/
[6] При этом в РФ замалчивают тот факт, что в истории украинско-российских газовых отношений не существует ни единого случая юридического подтверждения факта воровства газа со стороны международных судебных инстанций. Более того, существует только один безуспешный прецедент, когда «Газпром» официально обращался в суд с тем, чтобы доказать факт «воровства» в судебном порядке. Это дело №185/2000 в Международном Коммерческом Арбитражном Суде при Торгово-Промышленной Палате РФ (г. Москва) по иску «Газпрома» к НАК «Нафтогаз Украины» за якобы несанкционированный отбор газа на территории Украины. 30 мая 2001 года Суд отказал в удовлетворении этого иска. Во время газового кризиса 2009 года, «Газпром», эксплуатируя тезис о «воровстве» газа на территории Украины, попытался представить ситуацию с отбором газа для топливных нужд ГТС (fuel gas), как факт подтверждения воровства. Это не нашло своего подтверждения со стороны мониторинговой группы. И российская сторона после подписания контрактов сообщила, что не имеет претензий к стороне украинской.
[7] http://www.europeanleadershipnetwork.org/can-hybrid-war-become-the-main-security-challenge-for-eastern-europe_2025.html
[8] http://inosmi.ru/world/20140926/223252898.html#ixzz3JAl486f9
[9] Там же
[10] http://24tv.ua/home/showSingleNews.do?ukraina_zashhishhaet_ne_tolko_svoyu_territoriyu_no_i_vsyu_evropu__gribauskayte&objectId=482534&lang=ru
[11] Смирнов А. M. Сравнительный анализ энергетической дипломатии РФ и Европейского союза, «Сравнительная политика», 2 (15) / 2014
[12] http://www.minchenko.ru/netcat_files/File/Politburo%20in%20Russia%20after%20the%20annexation%20of%20the%20Crimea%20text(1).pdf

Авторский коллектив:

Оксана Ищук, ведущий эксперт

Центр глобалистики «Стратегия ХХI» http://geostrategy.org.ua

(окончание следует)

Информационное Сопротивление

Гибридная война в Восточной Европе. Невоенное измерение. Энергетический компонент. Часть 4

9. О необходимости «принуждения Кремля к миру». Энергетический аспект.

Брисбен показал, что Запад оказался не способен перейти к превентивным действиям по отношению к России. Политика Запада по-прежнему реактивна. Более того, Кремль получил очередной традиционный мессидж о возможности отмены санкций, если Россия изменит свое поведение. Это очередной стратегический промах Запада.

Возможным представляется следующий план ассимметричных действий, исключающих военный компонент со стороны Запада:

— гибридная война России против Украины идентифицируется ЕС и НАТО, а также ведущими странами G7 как агрессия в соответствии с определением ООН;

— классификация российских действий как агрессии позволяет ввести финансовые санкции и заморозить активы российских банков в США и Европе;

— российские банки отключаются от международной межбанковской системы коммуникаций и платежей SWIFT (по аналогии с тем, как это было сделано в отношении иранских банков в 2012 году);

— санкции распространяются на сферу торговли нефтью, нефтепродуктами, газом и углем;

— принципиальный отказ ЕС от проекта «Южный поток» с одновременной реанимацией проекта «Набукко».

Последние три позиции чрезвычайно важны для эффективного сдерживания агрессии. Министр экономического развития России Алексей Улюкаев заявлял в средине сентября, что не верит в то, что Россия будет исключена из SWIFT. «Это, я бы сказал, военные действия на самом деле», — заявил министр. При этом российский министр отметил, что Россия должна быть готова и к маловероятным сценариям[1]. Также Москва не верит, что ЕС ограничит импорт углеводородов из России, поскольку они исключены в результате усилий бывшего еврокомиссара Г.Эттингера из режима санкций. Таким образом, Запад должен прилагать усилия на тех направлениях, которые является чувствительными для России, а не на тех, которые причиняют ей дискомфорт, но не только не в состоянии остановить ее агрессию, а наоборот стимулируют ее.

Если же описанный комплекс мер не будет реализован, то Россия может, к примеру, превентивно предпринять шаги по ограничению поставок углеводородов на рынок ЕС (хотя это и приведет к дальнейшему снижению выручки, но будет соответствовать росийской логике «мы за ценой не постоим»).

Справочно о «Южном потоке»

«Южный поток» является чувствительным для Кремля и «Газпрома», поскольку предполагает большие размеры откатов при выполнении строительно-монтажных работ. Стоимость «Южного потока» вместе с двумя модулями «Южного коридора» от Ямала до Черного моря оценивался в конце 2013 года в EUR56 млрд.[2] и имеет дальнейшую тенденцию к росту. В октябре 2014 года было объявлено, что стоимость проекта может вырасти еще на EUR7,5 млрд. Итого бюджет мегапроекта модет составить EUR63,5 млрд. Минимальная норма отката при выполениии строительных работ в нефтегазовом секторе РФ составляет 22%[3]. Это означает, что сумма нелегального вознаграждения подрядчикам, менеджерам, коррумпированным политикам и чиновникам в России и Европе может составить минимально EUR14 млрд.

Исходя из значимости «Южного потока» для Кремля, можно предположить, что сценарий третьего газового кризиса предусмотрен в качестве решающего аргумента для того, чтобы склонить ЕС поддержать этот проект. Поэтому остается вопросом времени, когда Россия задействует «газовое оружие» вновь.

Примечание. Отказ России от «Южного потока» не должен порождать иллюзий. «Турецкий вариант» призван сохранить расписанные под «получателей» откаты. А овладение ГТС Украины снова становится для РФ важной задачей, которая может быть достигнута как путем военной оккупации Украины, так и принуждением к сдаче ГТС «Газпрому» в обмен на «мир» по путински.

Последствия газовых кризисов в Европе можно в значительной степени сравнить с последствиями арабского нефтяного эмбарго 1973 года. Поэтому континент требует выработки системы мер доверия, по аналогии с тем, как это имело место в военной сфере в 70-е–80-е годы прошлого века. Что можно было бы предложить в качестве мер, ограничивающих использование энергоресурсов в качестве «энергетического оружия»?

1. НАТО, Европейская Комиссия, МЭА, Секретариат Энергетического Сообщества должны усилить взаимодействие в сфере энергетической безопасности. Необходимо осмысление проблематики энергетической безопасности не только через призму коммерческих споров хозяйствующих субъектов, но и через призму использования энергоресурсов и инфраструктуры как инструментов политического влияния, которые склонны применять страны с авторитарными режимами для реализации своих стратегических целей.

2. Для предупреждения прерываний в поставках энергоресурсов в будущем и использованию энергетической инфраструктуры как средства ведения «энергетических войн», должна быть инициирована система мер доверия, подобно тому, как это было в 70-80-е годы в военной сфере. Обеспечение стабильности и безопасности в Европе, процесс сокращения вооруженных сил и вооружений состоялись благодаря тому, что был создан режим доверия, основанный на информационном обмене, в том числе достаточно чувствительными данными (численность, структура вооруженных сил, типы и виды ОиВТ, дислокация).

3. Предоставление доступа к телеметрической информации о физических параметрах движения потоков энергоресурсов способствовало бы увеличению прозрачности цепочки «экспорт – транзит – импорт». Должна быть установлена бипараметрическая он-лайн система мониторинга телеметрических данных (Working Pressure, Daily Gas Volume), которые поступали бы из соответствующих газоизмерительных станций (ГИС) по взаимному согласованию сторон. Указанные параметры должны быть доступными для всех сторон технологической цепочки РФ – Украина – ЕС. Сопоставление параметров даст возможность выявления проблемных зон на всем пути перемещения газовых потоков и четко установить ответственного в случае нарушения трафика.

Надо отдать должное Секретариату Энергетической Хартии. С начала марта, то есть, почти сразу после начала российской агрессии против Украины, Энергетическая Хартия стала привлекать внимание к возросшим рискам для газовых поставок в Европу. Создав Контактную Группу, Генеральный Секретарь У.Руснак предложил Энергетическую Хартию в качестве платформы для обмена информацией и повышения прозрачности транзитных потоков. Но эта инициатива по обмену данными о газовых потоках в режиме реального времени не была поддержана заинтересованными сторонами, в том числе Еврокомиссией.

Нельзя не согласиться с оценкой Мартина Харта из Эстонского международного центра оборонных исследований: «Европейцы могут противостоять российским диверсиям только если правительства стран НАТО и ЕС будут взаимодействовать. Пока Москва может вступать в двусторонние договоренности с отдельными странами по газу, атомной энергетике или военно-техническому сотрудничеству, президент Путин может разделять Европу»[4]. Ему вторит Янис Берзиньш: «Россия воспринимает Германию и Францию как лучших европейских союзников, а не врагов, в многополярном мировом порядке, где США постепенно теряют статус мирового гегемона».

Универсальная формула защиты от применения энергоресурсов в качестве «энергетического оружия» выглядит следующим образом: интегрированная трубопроводная инфраструктура + реверсное использование существующих трубопроводов + стратегические запасы + диверсификация источников и путей поставок энергресурсов.

Ключевое значение будут иметь стратегические резервы газа. ЕС и Украина во взаимодействии с МЭА должны рассмотреть вопрос создания Восточно-Европейского сегмента Стратегических газовых резервов ЕС, используя возможности группы западноукраинских ПХГ с включением этих хранилищ в систему стратегических резервов газа, если таковые будут созданы в ЕС. Украинская система ПХГ может сыграть роль базовой на востоке пространства EU/ECT, для стран Центральной Европы, которые наиболее зависимы от поставок газа из России. В свое время, страны ОЭСР защитили себя от «нефтяного оружия» через создание системы стратегических нефтяных резервов. Теперь пришла очередь сделать аналогичную систему и в газовом секторе. Роль Украины здесь является чрезвычайно важной.

Справочно о значении ГТС Украины для энергетического пространства ЕС/ЭнС

Особое значение для ЕС имеет ГТС Украины. Ее значение определяется не только транзитной ролью. Важнейшее значение имеют ПХГ с общим активным объемом в 31 млрд. куб. м. Именно они позволяют обеспечивать поставки в период пикового потребления газа в ЕС в зимний период. Не менее значимым является также и высокий уровень интерконнектинга магистральных трубопроводов, что обеспечивает бесперебойность поставок газа в случае аварий или других ЧП. Это то, чего нет в других маршрутах транспортировки, именуемых «Газпромом» как альтернативные к украинским газопроводам: Ямал – Европа, «Blue Stream», «Nord Stream», «South Stream». Авария на любом из этих направлений автоматически приведет к прекращению поставок газа. Примеры. В 2007 году в Украине имели место два серьезных технических инцидента на магистральном газопроводе Уренгой – Помары – Ужгород. На ликвидацию последствий аварий в обоих случаях понадобилось более 2 недель. Однако, газоснабжение ЕС не прекращалось ни на минуту, вместо аварийного газопровода были задействованы параллельные нитки двух других – „Прогресс” и „Союз”. Точно так же было и в 2014 году, когда в мае и июне имели место диверсионные действия на газопроводе Уренгой – Помары – Ужгород, которые не повлекли за собой прерывания поставок газа в ЕС. Следует отметить, что для полного прерывания поставок газа в ЕС с территории Украины необходимо произвести одновременный подрыв в 29 местах объектов ГТС, что является практически невыполнимой задачей.

ЕС и США совместными усилиями (в т.ч. через формат G7) должны склонить РФ принять в качестве условий для отмены санкций следующие позиции:

— допуск экспертов международной Мониторинговой группы на приграничные ГИС для контроля за движением газовых потоков, предназначенных на экспорт в страны ЕС и Энергетического Сообщества;

— обеспечение свободы транзита газа Центральной Азии в ЕС через территорию России;

— переход на схему передачи российского газа европейским потребителям на российско-украинской границе, которая одновременно является восточной границей Договора Энергетического Сообщества;

— демонополизация газового сектора России и допуск независимых производителей газа РФ на внешние рынки;

— возврат России в формат Договора Энергетической Хартии с его ратификацией.

В случае отказа РФ от принятия выдвинутых условий, санкции ЕС будут расширены, затронут сектор торговли углеводородами и ядерную энергетику:

— предупредить Россиию о превентивном сокращении объемов импорта газа из РФ в связи с ее намерениями по экспорту газа в рамках западного маршрута в КНР;

— сокращение импорта нефти, нефтепродуктов и газа из РФ в ЕС на 10% в 2015 году, на 12% в 2016-ом, на 15% в 2017-ом.

— замораживание проектов строительства новых энергоблоков АЭС российского дизайна в странах ЕС.

ЕС необходимо проработать меры по укреплению своего энергетического базиса по следующим направлениям:

— форсировать создание Энергетического Союза в пространстве ЕС/ЭнС.

— совместными усилиями США, Канады и ЕС ускорить появление СПГ из Северной Америки в Европе;

— отказ от практики предоставления исключений из 3-го Энергопакета для трубопроводных проектов из стран, не являющихся членами ЕС.

Под эгидой МЭА и Энергетической Хартии целесообразно разработать проект моногостороннего соглашения о механизме раннего предупреждения на основе бипараметрической системы обмена данными о движении трансграничных газовых потоков.

ЕС должен восстановить Украине пакет предложений в рамках реализации Меморандума о сотрудничестве в энергетической сфере от 01.12.2005 г. об оборудовании магистральных газопроводов в пунктах пересечения украинско-российской границы, которая является границей энергетического пространства ЕС/ЭнС, газоизмерительными станциями, в соответствии с разработанным в 2005-2006 г.г. проектом, одобренным Еврокомиссией, EБРР и EИБ.

РФ не остановится в своих экспансионистских действиях, как она не остановилась после военной агрессии в Грузии и спустя 6 лет начала агрессию против Украины. Европу ожидают новые искуссно замаскированные конфронтационные шаги Москвы в Центральной Азии, на Каспии, Южном Кавказе, на Балканах, в странах Балтии, в Арктике. Там где коммуникации и ресурсы. Там, где есть вызов генерируемому Россией собственному монополизму. Следующим очагом военных действий, может стать Каспий и Южный Кавказ, поскольку проекты добычи и транспортировки газа в этих регионах являются конкурирующими для российских поставок в Европу. Поэтому, не исключен силовой вариант действий России, к чему она склонна. Реально ЕС и НАТО будут беспомощны в этих регионах, если не остановят гибридную агрессию России против Украины сечас.

*****

Концентрированно вектор противодействия России высказал бывший президент Польши, Нобелевский лауреат Л. Валенса: «Мир должен найти в себе солидарную силу, которая заставила бы Путина вести себя достойно XXI века… Надо разобраться, что с российским газом и товарооборотом»[5].

В конечном счете стоит вспомнить кое-что из истории Европы. Гитлер после ликвидации в марте 1936 года Рейнской демилитаризованной зоны сказал: «48 часов после марша в Рейнскую область были самыми изматывающими в моей жизни. Если бы французы вошли в Рейнскую область, нам пришлось бы ретироваться с поджатыми хвостами. Военные ресурсы, находившиеся в нашем распоряжении, были неадекватны даже для оказания умеренного сопротивления»[6]. Поскольку немецкий фюрер не был остановлен ни после Рейна, ни после Судет, ни после аншлюсса Австрии, дальше была война.

[1] http://www.bbc.co.uk/russian/international/2014/10/141006_swift_russia_refusal
[2] http://m-korchemkin.livejournal.com/275169.html
[3] http://www.novayagazeta.ru/economy/60910.html
[4] http://www.europeanleadershipnetwork.org/the-potential-for-hybrid-warfare-in-central-and-western-europe_1989.html
[5] http://www.msz.gov.pl/en/news/they_wrote_about_us/0_let_s_see_how_much_nato_is_worth____interview_with_lech_walesa__rzeczpospolita__07_04_2014
[6] Alan Bullock, Hitler: A Study in Tyranny (London: Odhams, 1952), p. 135.

Авторский коллектив:

Оксана Ищук, ведущий эксперт

Центр глобалистики «Стратегия ХХI» http://geostrategy.org.ua

Информационное Сопротивление