Без бездумности и амнезии народа ни одна диктатура не устояла бы и дня
Путешествия по миру научили меня чуть ли не с трапа самолета определять качество власти в стране: прожив большую часть жизнь при тоталитаризме, я чую его нутром. Вспоминается, как в Иране нас с женой мурыжили иранские пограничники, выстроив туристов, как заключенных, в шеренгу под палящим солнцем. А во время перелета из Бушира в Шираз нас сопровождали агенты безопасности Ирана — по одному в каждом ряду лайнера. Одинаковые черные костюмы, одинаковые газеты в руках. В Пекине на площади Тяньаньмэнь за попытку сфотографировать жену рядом с женщиной-полицаем, я чуть было не подвергся аресту: у меня сохранилось фото с озверевшим лицом юной «защитницы порядка», протянувшей вперед ладони в знак запрета на съемку «стратегического объекта». Я уже не говорю о практически пустых полках магазинов в КНДР или на Кубе, где гиды вытворяют чудеса изобретательности, дабы вас в эти магазины не допустить.
О качестве власти можно судить по масштабам мадагаскарской нищеты, эквадорским жилищам в виде картонных фавел, корейско-кубинским зарплатам в $10 в месяц или по виртуозным ограничениям контактов с местными жителями. Поскольку нижние этажи власти копируют высшие, то по поведению полицейских, пограничников, таможенников и солдат легко судить о качестве власти в стране.
Качество власти определяется исключительно политической зрелостью народа. Меня всегда интересовал вопрос: каково качество народа, выбирающего во власть ублюдков или злодеев, ведущих страну к нищете или в пропасть? У отсталого или задуренного народа в принципе не может быть порядочной власти, ибо власть позволяет себе лишь то, что ей разрешает народ. Обмануть или опустить быдло для абсолютной власти — пара пустяков, задурить гражданское общество практически невозможно.
Подлая власть — когда сызмальства детей растят и воспитывают в атмосфере лжи и приспособленчества, превращая в манкуртов, холуев или мерзавцев. Антинародная власть — это невыполненные обещания, бесправие масс, массовое оболванивание и обворовывание страны, отсутствие оппонентов и критиков власти, всесилие сыска, чиновников и номенклатуры. Ущербная власть — это игра на низменных инстинктах народонаселения, недостойная жизнь и бедность основной массы, духовное и физическое насилие, агрессия, кровожадность, рабская внушаемость, ксенофобия, разгул пропаганды, глубокий социальный раздрай, конфронтация, зависть и озлобление, отсутствие прав и свобод, ущербная медицина, больное общество, утечка мозгов и всё остальное, что порождают диктатура и деспотия, столь нам хорошо знакомые из личной жизненной практики.
При подлой власти люди становятся злобными, агрессивными, воинственными
При подлой власти люди становятся злобными, агрессивными, воинственными, в обществе растет градус ненависти, а многочисленные проблемы страны власть объясняет вездесущими «внешними врагами» или «заговорами».
Деспотическая власть проявляется множеством способов — по бесконечным портретам вождей, «украшающих» города и веси арабских стран, где человеческие изображения запрещены религией, по религиозному или государственному фундаментализму и экстремизму, по искоренению инакомыслия, по пустым полкам магазинов, по количеству одураченных властью голов, по недостойному человека уровню жизни. Но, главное, — по количеству лжи. Собственно, количество лжи и поставленного на конвейер обмана само по себе является мерилом качества власти негодяев. Причем надо иметь в виду, что каждой войне предшествует идеология, пропаганда, обработка сознания «пушечного мяса», нацеленная на мобилизацию и, хуже того, на постоянную жизнь мирного населения в «окопах».
Существует множество других мерил мерзейшей власти — плохое здоровье и высокая смертность населения, количество инвалидов, высокие показатели наркомании и алкоголизма, количество самоубийств молодежи и пожилых людей, число людей, пропадающих без вести, высокие показатели преступности, количество разводов и детей, брошенных родителями, число курящих и пьющих детей, коррумпированность чиновников, государственные затраты на пропаганду, милитаризация общества, степень ксенофобии. Если по этим показателям страна занимает первые места в мире (как нынешняя Россия), то вряд ли можно придумать лучший критерий нижайшего качества подлейшей власти, как бы она сама себя ни позиционировала и сколько бы человеческого быдла ее ни поддерживало.
Многие интеллектуалы рассматривают историю власти как смену одних видов саранчи другими, но это опасное заблуждение. Во-первых, не любая власть — саранча. Во-вторых, общество без власти и есть саранча. Важна не власть, а то, какая власть.
Власть многолика, изменчива, разнообразна. Власть неотделима от культуры и отправляется не только через лобное место, как привыкли мы, но и через демократические традиции, либеральные билли о правах, нормы, ценности, согласие, гражданское общество, как привыкли они.
Достойная власть — это человечные идеи и ценности, их высокая эффективность, позволяющая достичь высокого уровня жизни граждан. Этическая ценность власти — в ее культуротворческой способности. Власть не есть добро или зло, она только потенция. Качество власти определяется эволюцией или отсутствием таковой, качеством элит, степенью омассовления или зомбирования масс. Власть может усилить темный фон бытия, а может гуманизировать общество — всё дело в количестве запасенного духа и в качестве самого общества. А вот отсутствие гражданского общества как такового неизбежно открывает ворота дурной, плохой, тоталитарной или злодейской власти.
Чем полицентричнее власть, чем меньше государство «съедает» человека, тем она либеральней и эффективней. Идеальной моделью мира мне представляется такая, когда власть максимально рассредоточена — до такой степени, что большая ее часть приходится на долю каждого человека, которому предоставлено право всех важнейших решений, касающихся его самого. Чем меньше решений остается за властью, тем лучше жить людям. Когда все основные решения о мире и войне принимает власть, то жить с такой властью становится невыносимым.
Власть — увеличительное стекло народа, то есть инструмент, способствующий либо наиполнейшему раскрытию его способностей, либо пробуждению зверства. Власть проявляет человека во всем его величии или ничтожестве. Точно так же, как структура государства повторяется в малых его ячейках, точно так же восточный тиран — увеличенная копия признающего его раба, власть которого распространяется на жену и собаку. Но поменяйте местами деспота и раба — мы еще посмотрим.
Все-таки не деспотизм меняет характер нации, но характер нации делает возможным деспотизм. Чтобы появился Сталин, необходима готовность народа быть рабами. Повелевать и подчиняться — это, в сущности, одно и то же, говорил Жан-Поль Сартр. В тоталитарном сообществе необученные абсолютному послушанию не имеют шансов на абсолютную власть.
Власть держится не только на силе, но на конформизме, подражании, инстинкте быть как все. Без бездумности и амнезии быдла ни одна диктатура не устояла бы и дня. «Общественный договор» — это не то, что подразумевал Ж.-Ж.Руссо, это согласие эксплуатируемых холопов на эксплуатацию и рабство.
Без знания свойств подсознания, бессознательного и возможностей внушения не понять власти. Увы, внушаемость, зомбированность, манкуртизация — распространенные человеческие качества. Можно сказать, что человек — это внушаемое животное, а власть — государственная суггестия. Но всё это относится, главным образом, к низшим, биологическим пластам власти, к плохой, дурной власти, адекватной умению манипулировать толпой, зажигать и вести ее за собой на погром. Как всё это происходит, мы видим на примере путинской России, где ложь и обман народных масс давно зашкаливают, превосходя «высшие» гитлеро-геббельсовские образцы.
