Еще недавно бурно развивающаяся страна исчерпала потенциал быстрого роста, нуждается в реформах и переориентации на внутренний рынок
Прибыль до налогообложения одного из крупнейших производителей одежды — немецкой компании Hugo Boss — в третьем квартале этого года упала на 8 %. Инвесторы отреагировали быстро: акции Hugo Boss на бирже Франкфурта подешевели на 9 %. Ранее о падении прибыли сообщил культовый бренд Burberry, который называют британским конкурентом Hugo Boss, и французский производитель предметов роскоши LVMH.
По мнению аналитиков компаний, всему виной снижение продаж в Китае, который в последние годы превратился в одного из наиболее активных потребителей европейской одежды класса люкс.
Нестабильность на фондовом рынке, падение импорта и инфляция, а заодно снижение потребительского спроса внутри страны — в течение последних месяцев новости из Китая то и дело вызывали беспокойство на мировых рынках и формировали повестку дня аналитических агентств. То, что до недавнего времени бурно развивающаяся экономика начала демонстрировать признаки сбоя, стало одной из главных сенсаций 2015 года.
Первый звонок прозвенел, когда летом в Поднебесной случился крупнейший за последние 20 лет обвал фондовых рынков. За месяц, начиная с 12 июня, их стоимость упала на треть, а общая сумма потерь составила около $3 трлн.
В августе последовала самая масштабная за два десятилетия девальвация юаня, которую провел Народный банк Китая. Тогда аналитики и заговорили о системных проблемах в экономике Поднебесной.
“Теперь Китай может потерять статус второй [после США] экономики мира, уступив его Японии,— считает Гордон Чан, автор книги Грядущий крах Китая, который еще в 2001 году называл экономику Поднебесной мыльным пузырем.— Для этого Японии не надо расти. Все, что от нее требуется,― держаться на достигнутом уровне. А экономика Китая будет снижаться, я так считаю”.
Впрочем, Дэн Стейнбок, эксперт шанхайского Института международных исследований и американского Института Индии, Китая и Америки, предостерегает от крайностей и преувеличений. “Раньше международные обозреватели были слишком оптимистичны в отношении Китая. Сегодня же они слишком пессимистичны”,— отмечает он в комментарии НВ.
Страна, где в течение многих лет был огромный экономический рост, слишком сильно зависела от инвестиций и недостаточно — от внутреннего спроса, считает американский экономист, старший научный сотрудник Атлантического совета Андерс Аслунд. Теперь Китай перестраивается, а потому дает сбои — ему сложно переключаться на другой двигатель экономического роста. Тем не менее многие специалисты утверждают, что успешность и стабильность китайской экономики в будущем в первую очередь зависят от роста потребления на внутреннем рынке.
А на вопрос, как долго экономика Китая будет перестраиваться, прежде чем вновь начнет демонстрировать стабильность, Аслунд ответить не может. “Мы ведь не знаем, насколько Китай политически стабилен”,— говорит он.
Нажали на тормоз
“После охлаждения рынка недвижимости банки ужесточили условия кредитования, и многие компании закрылись”,— так видит происходящее в Китае Дэн Луо, эксперт Института политики Китая в Ноттингемском университете. Также аналитики говорят о том, что сегодня китайцы напуганы своим летним экономическим похолоданием и боятся тратить деньги.
По данным исследовательской компании Gartner, в этом году впервые за два десятилетия в КНР, где потребительский спрос населения только рос, могут упасть продажи автомобилей и уже упали продажи смартфонов — во втором квартале на 4 %.
Терри Ксу, 32‑летний менеджер западной компании в Шеньчжене, почувствовал дух времени: он признается, что побаивается финансовой нестабильности и покупает только по‑настоящему необходимые товары.
Раньше Ксу 10 % своих сбережений вкладывал в акции, а после обвала рынков продал весь портфель акций с потерями. Он не одинок: сумма потерь частных розничных инвесторов от летнего обвала фондового рынка составила почти $240 млрд.
Согласно данным казначейства США, за восемь месяцев 2015‑го китайская экономика лишилась иностранных инвестиций в объеме $500 млрд — только за август инвесторами изъято $142 млрд, что представляет собой максимальный за всю историю наблюдения отток капитала за один месяц. Так завершилось тридцатилетнее экстенсивное развитие Китая, которое часто называют экономическим чудом, утверждают специалисты.
Легкое похолодание
С тех пор как в 1979 году власти КНР провели реформы и открыли двери для иностранных инвестиций, ВВП страны начал расти в среднем на 10 % в год. По оценкам Всемирного банка, с 1981 по 2010 год более 679 млн китайцев преодолели черту бедности. А в 2014 году Международный валютный фонд признал экономику Китая первой в мире по величине, сместив на второе место многолетнего лидера — США.
Правда, подсчеты были сделаны не по валютному курсу, а по паритету покупательной способности, и тогда глава Национального бюро статистики Китая Ма Джиантанг публично не согласился с выводами международного института и вернул Америке статус лидера. Объем китайской экономики хоть и расширяется, но ВВП на душу населения остается низким: за чертой бедности в Китае живут порядка 200 млн человек.
Теперь же темпы развития экономики Китая замедляются. В период с июля по сентябрь нынешнего года ВВП Китая вырос всего на 6,9 %. Этот показатель оказался самым низким за последние семь лет. По прогнозам МВФ, экономический рост Поднебесной в 2015 году составит 6,8 %, а в 2016-м — 6,3 %.
“Раньше экономику двигала урбанизация,— рассуждает Аслунд.— Люди переезжали из деревень в города, производителям нужно было закупать больше оборудования. Было много миграционных трудовых ресурсов. Но урбанизация рано или поздно перестает двигать экономику к развитию”.
Еще одним ощутимым фактором стал вездесущий китайский импорт, который наводнил мир. Если в 2011 году общая стоимость отправленных за рубеж товаров и услуг, согласно данным Всемирного банка, составила 25,5 % ВВП Китая, то в 2014 году его доля снизилась до 22,6 %.
Китай может потерять статус второй экономики мира
Гордон Чан, автор книги Грядущий крах Китая
Международное сообщество не раз обвиняло Поднебесную в занижении валютного курса. Такой прием позволил обеспечивать китайским товарам дополнительные конкурентные преимущества на международном рынке. “В середине 2000‑х быстрорастущий экспорт Китая привел к тому, что официальные лица США пригрозили торговыми репрессиями, если власти страны не примут меры для ограничения экспорта, не повысят курс юаня и не перейдут к экономическому росту за счет увеличения потребления”,— отмечает профессор экономики и нобелевский лауреат Джеффри Сакс.
Теперь же динамика макропоказателей вместе со снижением импорта, нестабильностью фондового рынка и инфляцией вызывают опасения у мировых аналитиков. Некоторые из них предрекают глобальную рецессию в случае, если устойчивый экономический спад в Китае продолжится в течение ближайших лет. Однако большинство сходится во мнении, что наибольший эффект от замедления экономики КНР почувствуют на себе поставщики сырья: железных руд, металла, меди и нефти.
«Сегодня страна меньше нуждается в сырьевых продуктах, которые завозит из Австралии и Южной Америки, а также сокращает импорт оборудования, преимущественно из Германии и Японии»,— отмечает Мартин Фельдштейн, профессор экономики Гарвардского университета. А снижение спроса на нефть и курс Поднебесной на развитие мало зависимых от топлива наукоемких отраслей заставляет дешеветь черное золото.
Это неутешительные новости для сырьевых экономик, к которым относится и украинская. По данным посольства Украины в КНР, в 2014 году более 65 % украинского общего экспорта в Китай составили минеральные продукты, в том числе железные руды. За восемь месяцев 2015 года этот показатель достиг отметки 38 %. Однако набрала вес другая экспортная статья — продукция растительного происхождения. По данным министра аграрной политики и продовольствия Украины Алексея Павленко, за семь месяцев этого года экспорт сельхозпродукции в Китай вырос в два раза — до $1 млрд.
Впрочем, Украина не входит в список главных “снабженцев” Китая. И наибольшие потери от замедления китайской экономики понесут более крупные экспортеры: США, Япония, Германия. Эксперты также ожидают замедления роста в регионе Северной Азии, куда, помимо Китая и Японии, входят Южная Корея и Тайвань.
Взгляд в будущее
Экономисты прочат экономике Китая здоровый рост и в будущем, однако с оговоркой, что в стране продолжатся реформы. Так, Вейн Моррисон, специалист по азиатской торговле и финансам, отмечает, что неполный переход к свободной рыночной экономике вызвал в Поднебесной ряд негативных последствий. В их числе — чрезмерная зависимость от инвестиций и экспорта, загрязнение экологии, а также растущее неравенство доходов населения.
“Все очевиднее, что китайские лидеры заинтересованы в экономическом росте, которому способствует капитализм, но при этом надеются избежать его неприятных последствий,— подчеркивает Ричард Хаас Моррисон, президент американского Совета по международным отношениям.— Они хотят инноваций, которые производит открытое общество, но без присущей такому обществу интеллектуальной свободы, что невозможно”.
Эксперт уверен, что для экономического процветания власти КНР должны найти баланс между своими интересами и правами граждан, между экономическим ростом и защитой окружающей среды.
Тем временем правительство Китая подтверждает нацеленность на реформы и обещает до 2020 года реализовать программу приватизации, предлагая акции государственных предприятий частным инвесторам. По словам премьера госсовета Китая Ли Кэцяна, в стране также будут предприняты меры по стимулированию внутреннего спроса.
Сегодня Поднебесная остается крупнейшим в мире экспортером, импортером и держателем валютных резервов. “Даже в условиях замедления роста вклад Китая в мировую экономику сегодня существенней, чем когда‑либо прежде”,— отмечает Анатоль Калетский, главный экономист и сопредседатель пекинской консалтинговой компании Gavekal Dragonomics. Ведь даже 6‑процентный рост сегодняшнего ВВП Китая размером в $10,3 трлн дает цифры гораздо большие, чем 10‑процентный рост в 2005 году, когда ВВП Китая был равен $2,3 трлн.
