Война между Россией и Украиной стала для меня первой, в которой с обеих сторон сражаются и погибают близкие мне по крови люди
Это не первая книга, которую я написал о войне. Точнее — вторая. Первая называлась Шок и Трепет — Война в Ираке и была документальным повествованием о событиях второй войны в Заливе [военная операция американско-британских сил против армии Саддама Хусейна в 2003 году — НВ], основанным на материалах моих статей того времени в Los Angeles Times и Новой газете, а также на дневниковых записях о той “молниеносной”, как тогда казалось, войне.
Книга была написана холодным, порой саркастичным тоном и представляла собой, как мне кажется, своеобразный учебник, некое наставление, если угодно, для начинающего журналиста о том, как работать и выживать в условиях войны.
Та война была для меня, как и многие другие до этого и после, чужой, в которой “звездные воины” сражались против “варваров”, почти бескровной, под наркозом точечных ракетных ударов и при практически полной неявке противника (армия Саддама Хуссейна попросту разбежалась).
Война между Россией и Украиной, а иначе назвать это нельзя, стала для меня впервые, как бы страшно это ни звучало, родной войной, в которой с обеих сторон сражаются и погибают близкие мне по крови люди — украинцы и россияне.
Одни защищали свою родину, другие выполняли преступные приказы в войне, которой не должно было быть
Работа в Донецком аэропорту в октябре 2014 года оказалась порогом, после которого я был буквально одержим романом, рвавшимся из меня. Ни о чем другом думать и помышлять я больше не мог.
С самого начала я понял, что это должен быть именно роман, потому что в хронике, в документальном свидетельстве нельзя выразить всю глубину трагедии, подлости, героизма, ненависти, страсти, присущих этой войне. Я не мог рассказывать о ней холодным, отстраненным тоном летописца.
Образ Донецкого аэропорта представляется мне главным в будущей книге, cобирательным и трагическим образом того, как и теперь, уже в XXI веке, человечество все еще способно уничтожить свою цивилизацию.
На моих глазах одно из самых ярких достижений цивилизации, один из лучших и современных памятников архитектуры, технологии и дизайна превращался в дымящиеся руины, среди которых люди продолжали убивать друг друга. Одни защищали свою родину, другие выполняли преступные приказы в войне, которой не должно было быть и для которой не было никаких разумных оснований, ни одной мало-мальски значимой причины.
Уже с ноября прошлого года моя жизнь превратилась в постоянное внутреннее озвучивание и редактирование диалогов и монологов, выстраивание сюжетных линий. Мысленно я каждый день писал и переписывал свой роман, пока однажды в начале июня не случился тот пугающий день, когда я сел наконец перед компьютером и открыл чистую страницу, на которой написал одно слово — аэропорт. И уже не встал с места, пока через месяц не написал заветное слово конец.
Цитаты из романа:
“Люди не хотели войны. Они хотели жить. И жили. Солдаты тоже хотели жить. И умирали. Никому не нужна была эта война. И все‑таки она случилась”.
“Киборги сражались так, словно в этом проклятом Аэропорту решалась судьба войны. На самом деле ни один из них не мог толком объяснить, зачем он проживал здесь каждый свой новый день, как последний, зачем дрался так неистово…”
“Единственный приказ, который был ими однажды получен и исполнялся, как заповедь, состоял лишь из одного слова: “Держитесь”! Отмены приказа не было и, похоже, не предвиделось. И они держались”.
“Невозможно никаким образом подготовить себя к этому, если в тебя раньше никогда не стреляли, чтобы ты отчетливо понимал, что сейчас стреляют именно в тебя, и не одним патроном, не двумя, а очередью”.
“Внимание, через пять минут пойдут “сигареты”, — ответил Майк. Это означало, что через пять минут спасайся, кто может от своего же Града”.
“Война уродлива. Но человек открывается на войне как своими худшими, так и лучшими гранями”.
