Вопрос о том, что будет после Путина, волнует не только здравомыслящих россиян, но и многих людей на Западе. Отчасти пользуясь этим, кремлевская пропаганда, ориентированная на Европу и США, с помощью «системных» либеральных журналистов периодически запускает мысль о том, что после Путина будет намного хуже, так как некому станет сдерживать «патриотический электорат» и к власти могут прийти неконтролируемые радикалы.
Этот же аргумент, кстати, используется многими как оправдание того обстоятельства, что Путин-де фактически не может прекратить войну в Донбассе, опасаясь вызвать разочарование «ура-патриотов», чьи имперские амбиции порождены его собственной политикой и запущенной им машиной пропаганды.
Швейцарская газета Basler Zeitung прямо писала о том, что «Путин угодил в украинскую ловушку»: «Националисты, постепенно укрепляющие свои позиции в России, призывают его поддержать восстание на востоке Украины и ввести на эту территорию российские войска». О том, что боевики могут выйти из-под контроля Кремля и угрожать самой России, писал в самом начале «новоросской авантюры» и российский аналитик Владислав Иноземцев.
С одной стороны, перечисленные авторы правы: рост радикальных настроений в России на фоне развязанной Кремлем войны в Украине растет. С другой стороны, порой возникает ощущение, что правящая верхушка в России пользуется этой ситуацией для шантажа западных лидеров по принципу: если уйдет Путин, то к власти в стране придет условный «Гиркин», и тогда будет еще хуже. В связи с этим возникает вопрос: насколько на самом деле велика вероятность такого сценария, насколько «ура-патриоты» подконтрольны российским властям?
Последние три-четыре года ознаменовались в России многими социальными переменами, в частности, появлением и расцветом так называемых «общественных деятелей», формально с властью не связанных, но фактически всячески поощряемых ею. К их числу относятся в первую очередь Николай Стариков, Сергей Кургинян и депутат Государственной думы от партии «Единая Россия» Евгений Федоров, которые занимаются созданием агрессивных и жестко централизованных молодежных групп, поддерживающих власть. Для таких организаций характерны бесспорный культ лидера, чьи измышления признаются истиной в последней инстанции, радикальный «ура-патриотизм» с обязательной ненавистью к «либералам», Западу и любым демократическим процессам внутри России и за ее пределами. При этом «либеральным» именуется любое инакомыслие, даже имеющее самую что ни на есть патриотическую основу.
Впервые «образ врага» концептуально обрисовал Сергей Кургинян на митинге в поддержку Путина на Поклонной горе 4 февраля 2012 года. «Скажем «нет» тем, кто хочет отнять у нас Россию, кто молится на Горбачева – этого убийцу Советского Союза… Нет – их подлости, их проискам, всему тому, что они волокут с собой. Выметем из политического процесса оранжевый мусор!» – выкрикивал Кургинян с трибуны.
Однако больше всего в создании образа врага преуспел Евгений Федоров. По его мнению, Россия на данный момент фактически находится в оккупации, «платит дань США», и все политически и финансовые системы страны, включая деятельность СМИ, находится в зависимости от «внешних врагов». Соответственно, российские граждане, возглавляющие их представительства на местах, являются «вражескими агентами», а проще – «врагами народа».
«Сейчас наше выступление поднимается. Если оно провалится, враг пойдет на нас… Это будет вопрос ликвидации страны. Для меня, как политика, очевидно: у нас есть три-четыре года, чтобы решить проблемы суверенитета. Дальше мы откатываемся обратно со страшным скрипом, воплями и потерями людей», – пугает Федоров в своем видеоинтервью. Сюда же входит и борьба с «внутренними врагами» – в этом же интервью Федоров заявляет, что народная поддержка даст Путину возможность «вычищать американских агентов» из органов власти и СМИ. Для облегчения расправ над неугодными активисты Национально-освободительного движения ратуют за проведение референдума по изменению Конституции страны.
После начала войны в Украине своеобразной «иконой» многих ура-патриотов стал российский «ополченец» Игорь Гиркин (Стрелков), создавший впоследствии собственное движение «Новороссия». В каком-то смысле он окончательно радикализовал и консолидировал «патриотическое» движение: в украинском Донбассе воюют одновременно как близкие Гиркину боевики, так и добровольческие батальоны, Федоров проводит с Гиркиным совместные конференции и т. д. Еще одной точкой смычки пропутинских сил стал «Антимайдан», одним из руководителей которого выступил уже упомянутый Николай Стариков.
Перечисленные движения ведут активную деятельность в социальных сетях, и из их среды вырастают довольно популярные блогеры и журналисты. Большое место в их деятельности занимает травля неугодных и написание доносов. Отдельно следует выделить радикальные православные группы, казачество, военные и ветеранские организации и другие движения, также включенные в число штурмовиков «Антимайдана». Нельзя забывать и об экспертах-реваншистах, поддерживающих имперскую идею либо в облике СССР (Сергей Кара-Мурза), либо в ее дореволюционном варианте (Леонид Решетников), либо в смеси того и другого (Степан Сулакшин), либо в причудливом философско-мистическом обрамлении Александра Дугина. Все эти «эксперты» имеют свои научно-исследовательские центры, в той или иной мере интегрированные в систему власти или, по крайней мере, получающие финансирование от тех или иных представителей российской элиты. Данные центры, в свою очередь, являются не только советниками властей, но и площадками, обеспечивающими формальное взаимодействие чиновников и «общественных активистов» посредством различных конференций и круглых столов, громко именуемых «научными». Соответственно, вопрос, который здесь возникает: насколько все эти центры, движения и люди подконтрольны российской власти?
Во-первых, очевидно, что все эти структуры действуют не только с согласия, но и при поддержке если не всей российской власти, то той «башни» Кремля, которая представлена силовиками и имеет в современной России наибольший вес. Не стоит забывать, что в стране безжалостно пресекается любая деятельность, которая по каким-либо причинам не нравится властям. Однако, помимо соответствующей поддержки в СМИ, для всех перечисленных организаций создаются условия для проведения встреч, конференций, организуются мероприятия на высшем уровне, выделяется финансирование.
Во-вторых, заметно, что выступать все «патриоты» могут против любых фигур в российской политике – за исключением Владимира Путина. Иногда поддержка президента доходит до абсурда, поскольку входит в противоречие со всеми иными их тезисами. Так, руководитель «Центра научной и политической мысли и идеологии» Степан Сулакшин в статье «Новороссия как экзамен российского политического режима» обличает нынешний российский режим не менее жестко, чем его противники из «либерального» лагеря, хоть и с иных позиций. Несмотря на то что Сулакшин является ярым сторонником аннексии Крыма и вмешательства в дела Украины в Донбассе, он отмечает: «Диагностируется масштабная угроза стране – ее изоляция, ирано-иракоподобные санкции, серьезная война, которая на наших глазах уже развивается, полномасштабный системный кризис страны. Эти угрозы и риски действующий политический режим в России ни предупредить, ни эффективно отразить не в состоянии. Получается, что политический режим сам по себе является угрозой для благополучия страны». Однако вместе с тем Сулакшин заявляет: главное, что теперь предстоит его соратникам, – это «совершенно открытая, искренняя борьба за Путина, а не против Путина, за иную политику страны на президентском уровне».
Говорить о неуправляемости и неподконтрольности «радикальных патриотов» в России неверно. Эта «неподконтрольность» создается искусственно – скорее всего, как подстраховка президента от возможного дворцового переворота. В России появляется все больше сил, готовых радикально бороться с любыми течениями во власти и вне ее, но преданных лично президенту. Самым радикальным таким течением является, безусловно, кадыровский спецназ, притом, как справедливо было сказано в фильме «Семья», лично Путин является единственным болтом, которым вся эта конструкция «прикручена» к России. Так же можно сказать и про другие организации.
Подобная ставка на личную преданность косвенно может свидетельствовать об одном: Владимир Путин готов до последнего держаться за власть и сознательно готовит почву против любого возможного сменщика, кандидатуру которого не одобрит он сам. Понятно, что возможный «сменщик» сможет «перепрограммировать» тесно связанных с Кремлем идеологов и лидеров патриотических движений, но и в таком случае сохраняется вероятность того, что их последователи заметят слишком быструю и нелогичную смену курса и сохранят верность Путину. Похоже, Кремль сознательно готовит почву для неизбежной гражданской войны в случае смены власти.
Несмотря на частичную неподконтрольность «низов», Путин не может закончить войну в Донбассе – не только и не столько из-за страха «недовольных патриотов», сколько из-за того, что он замкнул на войну всю модель существования России. Это ужасы демонстрируемых по телевидению кадров войны невольно погружают людей в бездну ада, по сравнению с которой любые экономические трудности кажутся незначительными. Это с помощью войны создается образ врага и формируется культ личности Путина, именно война заложена в основу консолидации общества.
Ксения Кириллова, Радио Свобода
Штурмовики под прикрытием православия
Михаил Козырев рассказывает о бесчинствах молодчиков из «службы поповского сопровождения» на дне рождения «Серебряного дождя»:
Я услышал из рации охранника «Они идут к сцене, внимание, они идут к сцене». Не очень понял, о чём речь. Проход за кулисы был закрыт белыми простынями и наблюдать за тем, что происходило на площади возможно было, только отдёрнув шторку. На сцене выступала группа Pompeya, сияло солнце, праздник двадцатилетия «Серебряного Дождя» набирал обороты, площадь была заполнена красивыми улыбающимися гостями, многие пришли с детьми.
Через секунду занавеска за кулисами отдёрнулась и прямо передо мной возник поп в рясе. Я узнал его сразу. Это был протоиерей Дмитрий Смирнов. Зная его убеждения, я понимал, что воплощаю для него всё то, что нужно уничтожить, выжечь калёным железом и стереть с лица земли. Еврей в шляпе в круглых «ленноновских» очках со звездой Давида на груди преградил ему дорогу на сцену, где интеллигентные юноши в пиджаках пели на английском языке.
…Он тяжело дышал и смотрел на меня сверху вниз взглядом, в котором были сконцентрированы ненависть и презрение. Он двинул на меня, преграждающего ему путь на лестницу. Я сделал ему шаг навстречу с раскрытыми руками. И тут произошло следующее: протоиерей Смирнов взял меня за руку, как при рукопожатии и хорошо поставленным приёмом вывернул кисть, заваливая меня к земле. Руку я быстро выдернул и тут вынырнувшие из-за его спины четверо сопровождающих людей в штатском, ворвавшиеся за кулисы тотчас вслед за ним, отшвырнули меня к стене. Поп ломанул по лестнице на сцену, двое рванули за ним, а двое оставшихся обрушились на меня с градом вопросов: «Вы что себе позволяете?! Мы не можем проводить службу! Немедленно прекратите эту музыку! Кто здесь главный?!»
…Это была концентрированная ненависть, основанная на ощущении полной вседозволенности. Люди, вломившиеся на чужой праздник, были уверены, что они НАД законом, им можно всё, им ничего за это не будет. Я узнал эти лица, молодчиков из «службы поповского сопровождения». Это были полубандиты-получекисты. Те самые, из «лихих 90-х», только теперь скромно одетые в брючки-рубашечки с непременными крестами на шеях. Конкретные, выполняющие теперь «волю божью», вершащие «справедливость» от имени служителей культа. А в рыбьих глазах — всё то же: «Заткнись, тварь, ты вообще понимаешь, с кем ты связался?»…
Они же давно уже сиамские близнецы — власть и церковь. Такой скалящийся двухголовый мутант с одной системой дренажа и кровообращения. Какой справедливости добиваться, чего требовать у этого чудовища? А то, что любой из этих пареньков из церковного эскорта глазом не моргнёт воткнуть в подъезде мне нож в подреберье, когда будет принято соответствующее решение, сомнений у меня никаких нет.
Теперь так. У них — ИГИЛ. У нас — ПГИЛ.
Православное Государство Истребления Людей.
Мы будем вспоминать об этом вторжении как о забавном инциденте, когда очередной остервенелый протоиерей со своими преданными чекистами поставит людей, пришедших на праздник или концерт, на колени перед оградой. И показательно расстреляет их в затылок.
На камеры.
И это покажут все. Никуда не денутся…
